Из кладезя мудрости

Много тысячелетий прошло, прежде чем человек, обладая полноценным разумом и речью, ощутил себя самопознающейся сущностью, что и выразилось впоследствии в нравственном кодексе, открывшемся ему в виде бесценных и не подлежащих забвению на все времена заповедей Бога. Это знаменательное событие в истории человечества произошло на рубеже 12-10 веков до н.э. и означало, видимо, то, что дух наш становился космической силой, и это с необходимостью требовало нравственного обеспечения всего многообразия его воплощений в действительность. То есть, чем могущественнее силы, тем выше должна быть нравственная основа их реального воплощения. Заповеди были даны Богом пророку Моисею на Синайской горе — такова форма первородного явления этой всечеловеческой мудрости на нашей Земле. Кого-то такая трактовка рождения заповедей устраивает (тех, кто признает библейское положение о сотворении человека по образу и подобию Божию, что фактически означает навязывание Богу образа и подобия человека), кого-то нет (тех, для кого вселенская сущность Бога не ограничивается никаким конкретным образом, а вбирает в себя все сущее — духовное и материальное); но для тех и других они служат или должны служить путеводной звездой в продолжение всей личной жизни.
Заповеди были написаны на каменных скрижалях; Моисей во гневе на свой народ разбил их, но потом вымолил у Бога другие. Можно и такую подачу принять за истину, кому дорога вера в своего Бога. Но весомее и дороже те заповеди, которые исторгнуты из сердца и не разбиваются ни при каких обстоятельствах. Именно таковым по своей сути было обретение Моисея, выразившее всю глубину людской мудрости, выводящей человека на стезю осознанной нравственности.
На то, что заповеди есть продукт многовекового творчества взрослеющего разума человека, убедительно указывает текст одной из них. В этой заповеди есть такие слова: «Не желай жены ближнего твоего, не желай дома ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его...».
Бог — совершеннейшая сущность. Реально его можно представить как Вселенский Разум; и наш разум — лишь частица его всепознающей безграничной сущности. Как разумное существо, человек представляет совершеннейшую сущность Бога на Земле. Совершенство и рабство несовместимы, отсюда неизбежный вывод о том, что состояние раба и рабыни было предуготовано не Богом, а самим человеком в известный период его исторического развития, когда он еще не осознавал свою высокую миссию единственного носителя разума на земной обители. Раб — производное деятельности человека, как и сами заповеди, отразившие в себе не только многовековую мудрость людей, но и прискорбный факт уничижения собрата по разуму.
Итак, Бог заговорил в человеке; плоть же говорила в нем всегда; и этот нескончаемый диалог духа и плоти ведется уже долгие века, но заповеди, как можно видеть, так и не стали правилом жизни для большинства членов человеческого сообщества. Почему? Чтобы попытаться в какой-то мере осветить данный вопрос, необходимо прикоснуться к самим заповедям.
Первые четыре из них вытекают из сути тех представлений о Боге, которые господствовали во времена открытия и принятия их человеком. Это культовые по форме и содержанию положения, и чтобы не затронуть неосторожным словом искренних чувств верующего в конкретный образ Бога, перечислим эти заповеди без каких-либо дополнительных пояснений.
1. Аз есмь Господь Бог твой; да не будет тебе бозе инии, разве Мене (Я — Господь, Бог твой; да не будет у тебя других богов пред лицом Моим).
2. Не сотвори себе кумира, и всякого подобия, елика на небеси горе, и елика на земли низу, и елика в водах под землею, да не поклонишися им, не послужиши им (Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу и что в воде ниже земли; не поклоняйся им и не служи им).
3. Не приемли имене Господа Бога твоего всуе (Не произноси имени Господа, Бога твоего, напрасно).
4. Помни день субботний, еже святити его: шесть дней делай, и сотворивши в них все дела твоя, в день же седьмый — суббота Господу Богу твоему (Помни день субботний, чтобы святить его: шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой, субботу, Господу Богу твоему).
Суть именно этих заповедей отразил Иисус Христос в следующих словах: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь» (Еванг. от Матфея, гл. 22, 37-38).
Как носитель и источник доброты и справедливости, Бог заслуживает к себе всепоглощающей любви, независимо от того, какое выражение божественная сущность находит в нашем сознании. Ибо через понятие Бога мы соприкасаемся и обретаем духовное совершенство. В этом и состоит корень преданнейших отношений к Богу: черпать в нем доброту и справедливость и нести их в мир; в противном случае любовь мертва и бесполезна.
5. Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет, и да долголетен будеши на земле (Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе).
Эта заповедь стоит на первом месте после четырех культовых, тем самым подчеркивается ее главенствующее положение во всей палитре человеческих взаимоотношений, обусловленных, в свою очередь, необходимостью совместного сосуществования людей под одной крышей.
Чти отца и мать. Если эта заповедь соблюдена, то мир, счастье и благополучие обеспечены для всего человечества. Ибо общество наше состоит не просто из людей, а из отцов и матерей, и любезных их сердцу чад. Поэтому все прочие взаимоотношения людей на внеродственной основе — это, по существу, всевозможное и разнообразнейшее переплетение интересов родителей и детей вне границ своего семейного очага. Отсюда высоконравственное отношение к родителям (обратная связь освящена безграничной любовью!) может служить ключом к всеобщему благоденствию. Вот изначальный смысл данной заповеди.
Выполняется ли она людьми? Кем-то да, потому что во все времена среди человечества находятся праведники, несущие на своих плечах тяжесть нравственного груза. В них выявляется духовность в незамутненном плотскими интересами состоянии. Но само неблагополучие мира на всем протяжении истории человечества говорит о том, что данная заповедь не соблюдается многими людьми, будучи им известной; некоторым же она остается незнакомой в течение всей личной жизни. Незнание и нежелание ее исполнять оборачивается для человечества теми невзгодами и лишениями, которые так обильно сопровождали наше прошлое и без особых помех перекочевали в настоящее.
Круг человеческой жизни увенчан замысловатым узлом: неопытность и первозданная чистота рождения замыкается в конце жизни выпестованной на просчетах мудростью, занесшей свой последний шаг над пропастью небытия. И то, и другое беззащитно и беспомощно перед лицом жизни. Но младость окружена беспредельной родительской любовью, старость же зачастую мытарствует в одиночестве и опускает перед колкой действительностью свой виноватый взгляд. В чем виноватый? В немощи? Но какую любовь вызывает к себе беспомощность наших детей! Может, виновата старость в своей непривлекательности? А как мила и восхитительна для нашего взгляда неприглядность новорожденного ребенка! Или спящий разум явившегося на свет дитя не близок впадающему в детство рассудку старца!? Вот как смыкается круг человеческой жизни; начало его купается в любви, конец очень часто ощущает холод и равнодушие и даже отвращение к себе. А ведь то и другое —проявление одной и той же духовной сущности. Только природа облекла ее в разные формы, чтобы взвесить и оценить влияние плоти над духом и после выразить свое беспристрастие в размахе крыльев нашей космической судьбы.
Но это нам невдомек. Ничто так сильно не характеризует состояние здоровья человеческого общества (семьи, народности, государства), как его отношение к беспомощной и беззащитной старости. Ибо в сущности своей оно выражает наше отношение к самим себе: однажды взобравшимся на пьедестал молодости, но неизбежным ходом времени свергнутыми к подножию старости. А разве может не умеющий уважать себя человек проявлять искреннюю теплоту к другому? Не может, чему подтверждением служит вся человеческая жизнь.
Бог искушает нас молодостью, но самую молодость искушает старостью, чтобы определить настоящую цену человека. И когда, поучая людей, говорит им: чти отца и мать, он подчеркивает тем самым преемственность и беспрерывность совершенного духа в череде сменяющихся поколений.
Сегодня же состояние нашего общества таково, что оно больше дает примеров, как нельзя относиться к седеющим родителям, чем случаев, подпадающих под определение заповеди: чти отца и матерь свою. Неисполнение этого предначертания с наибольшей убедительностью свидетельствует о том, что с Богом человек все еще не определился; не понял его вселенскую сущность, не обрел истинной связи с ним. Вера в него для многих формальна, знания мелки, хотя все броско обставлено соответствующими украшениями и ритуалами и подтверждено широковещательными заявлениями. Вместо всего этого достаточно простого исполнения заповедей — ни слов, ни клятв, ни заверений, — но нужное как раз и отсутствует. Для многих людей слова заповеди — глас вопиющего в пустыне. Вот и сыплются на наши головы судьбоносные шишки, как поздней осенью с могучего кедра. В забвении нравственных правил кроется причина того, что мы ни коим образом не стали нравственно чище в сравнении с нашими далекими предками. Как не хочется нам очищать свою плоть от эгоистической накипи. Сколь настырен еще эгоизм в нас, хотя вроде бы и обречен, если помнить о нашем высоком предначертании. И исполнение заповеди: чти отца и мать — самый верный порыв в возвышении нашего духа.
6. Не убий (Не убивай).
Неисполнение одной заповеди приводит к неисполнению другой. И это закономерно. На все многообразие общественных взаимоотношений сетью наложены отношения между родителями и детьми, поэтому неблагополучие этих связей всеохватывающей волной распространяется на все области человеческой жизни. И в этой буре сумбурного всплеска страстей человек опускается до такой дикости, что способен совершить самый тяжкий грех перед Богом — убийство своего собрата по плоти, духу и разуму. Это и дикостью назвать не совсем верно, потому что у диких зверей целенаправленные убийства внутри вида отсутствуют (за редким исключением). Поэтому убийства среди людей — тяжкая болезнь человеческой нравственности, обусловленная дремучим невежеством в вопросах понимания своей духовной сущности.
Наше самопознание — вершина духовных и физических совершенств —дает нам право заявить о том, что мы, всё без исключения человечество, являемся носителями божественной сущности на Земле. Осознание истинности этой мысли должно стать альфой и омегой всего нашего существования. Пока же мы даже не на подступах к освоению этого высоконравственного откровения, потому что всем образом нынешнего земного бытия настроены на иной лад всех духовных отправлений. Вот и поднимается рука на другого человека, совершенно не ведая о том, что творит. А творит она самое противоестественное и самое жестокое действо: отнимает жизнь у собрата в угоду корыстных интересов своего эго, тем самым насилует дух как в себе, так и в убиенном. Иными словами, попирает законы космоса, потому что право накладывать ограничения на продолжительность человеческой жизни принадлежит самой природе. Всем, прилагающим в той или иной форме руку к убийствам, придется неизбежно расплачиваться за свершение насилия над чужой жизнью. И не мифический ад уготован убийце: для него это пустой звук. Своими садистскими действиями убийца (непосредственный или опосредованный) сооружает во плоти своей жесткий кармический каркас, который ведет к краху его космической судьбы. Не успокоит и не согреет он при жизни свое сердце сознанием единства с Вселенским Разумом. Именно о таких людях в народе говорят: ни дна тебе не будет, ни покрышки. Полное забвение.
Бог не прилагает никаких усилий в наказании, хотя эту функцию ему усиленно навязывают ревностные почитатели на всем протяжении того исторического периода, как он открыт и признан всечеловеческим разумом. Каждый человек наказывает или награждает себя собственными руками, в зависимости от того, какие действия он совершает в течение своей жизни: богоугодные или безнравственные. Только конкретные шаги и поступки определяют космическую судьбу человека; никакие молитвы и заклинания не могут помочь убийце: он сам себе судья и палач, самый непреклонный и безжалостный.
И если соотнести неотвратимость наказания с теми жестокостями, которые творились и сегодня творятся среди человечества, то невольно приходишь к выводу, что подобная вакханалия стала возможной из-за того, что люди не совсем верно (точнее, совсем не верно) осведомлены в области космической оценки всех их жизненных отправлений. Никакого снятия грехов путем раскаяния и молитвы нет; карма (плоть) очищается только посредством высоконравственного действия. И хватит ли этого очищающего усилия для того, чтобы перекрыть или сгладить им предыдущее преступление, не знает никто; результат скажется только в открытии божественной сущности в собственном сердце. Поэтому единственный надежный способ быть уверенным в богоугодности своей судьбы — это совершение добродетельных действий в течение всей личной жизни. Творя убийство, человек навсегда прерывает свою духовную связь с прошлым и будущим; его безнравственное существование завершается выхолащиванием разума, ибо осознание единства с миром становится недоступным.
7. Не прелюбы сотвори (Не прелюбодействуй).
В жизни каждого человека эта заповедь играет особую роль. И связано это с тем, что она отражает ту область человеческих взаимоотношений, в которой нашли максимальное выражение противоречия между плотскими и духовными интересами личности. Переплетение этих интересов настолько высоко и взаимообусловлено, что можно говорить об определенном освящении их провиденческими силами Бога, ибо в данном случае устремления плоти могут иметь и высоконравственную основу; в той части, которая касается святого чувства любви.
Нигде плоть так не близка к духу по чистоте своих устремлений, как в проявлении искреннего любовного порыва. Но и нигде она так не падает низко, как в безнравственном выражении полового инстинкта. Сила и одухотворенность плоти рождают трагизм и счастье любви. Взаимоотношения полов — один из главнейших факторов нормального жизнеобеспечения и функционирования человеческого общества. И в таком определении нет и тени ханжества. Исключительность их значения для людей подтверждается тем обстоятельством, что вершина сладострастия познается человеком именно путем удовлетворения полового чувства. Такой сугубо материальной, но неотразимой приманкой человек поощряется на безукоснительную реализацию древнейшего и сильнейшего инстинкта всего животного царства — инстинкта самосохранения или продолжения своего рода в цепи последующих поколений. Как видим, нагрузка у полового чувства велика и эволюционно значима и требует к себе самого серьезного и вдумчиво щепетильного отношения.
И жизнь человеческого общества соразмерна, по существу, с данными требованиями: взаимоотношения полов облачены в семейную форму, тем самым направлены в русло благочестивого их воплощения; любовь и трезвомыслие гарантируют нравственную высоту и надежность супружеских уз. Так обстоит дело со стороны богоугодного выражения чувственного влечения полов. Но эгоизм не может оставить без внимания эту важнейшую сферу человеческого бытия. Выскажемся определенней: нигде эгоизм так широко не распространил свои тлетворные щупальца, как в области проникновенных и интимных отношений между мужчиной и женщиной. Иначе и не могло быть, потому что эта болезнь паразитирует на нравственности и питается преимущественно плотскими удовольствиями. Вот и эксплуатирует эгоизм половое чувство вне всяких нравственных норм и устремляется к нему, как муха на мед, всеми необузданными силами. На этом пространстве вершатся настоящие битвы между духом и плотью, и едва ли будет правомерным заявление, что эгоизм повержен. Частично да, чему подтверждением служит само существование семьи. А вне семьи? Да и во всех ли семьях соблюдена супружеская верность? Здесь слишком большой простор для горьких сетований. Как мед смущает муху, так сладострастие пленит человека, подверженного слабодушию.
Бог же строг в отношении полового чувства людей, потому что слишком важную роль оно играет в определении космической судьбы всего человечества, пронося через толщу времени весь накопленный опыт, обеспечивая возмужание и совершенствование его духа, все более высветляя во вновь нарождающихся поколениях свое самопознание, являющееся лишь частью Вселенского Разума. На фоне этого высокого предначертания какой мышиной возней должно выглядеть паразитирование эгоизма на святом чувстве любви! Это по форме. Но мышиная возня совсем не безобидное занятие, если разворачивается на поле, где посеяны семена, долженствующие дать новые всходы. Это по содержанию.
Прелюбодеяние в умах многих и многих людей не только не представляется большим и очевидным грехом, но чуть ли не выступает в качестве престижного и даже геройского поступка, особенно со стороны мужской половины; иные готовы выставить себя претендентами хотя бы на моральное вознаграждение за свое половое невоздержание. Короткому предупреждению заповеди: не сотвори прелюбы, сладострастцы всех времен и народов противопоставляют немеркнущее стремление оправдать перед чужим и собственным глазом свои блудолюбивые действия. Да и уместен ли здесь осторожный слог: внесемейное любодеяние из очагового и кустарного «производства» выползает сегодня «на промышленную» основу.
Взгляните на себя, страны и народы, что несет новым поколениям ваша пресса, радио и телевидение! Может, воспевают целомудренную любовь? Нет же: безудержно восхваляют половую распущенность. Складывается впечатление, что люди столпились в пустыне у пересыхающего колодца и жадно выбирают из него последние капли влаги. Разве такого отношения заслуживает колодец жизни? Ведь не зря в устах пророков была сконцентрирована всечеловеческая мудрость, явленная всем нам в виде заповедей Бога! Они ни что иное, как незатухающие огни на долгом пути приближения нас к истине. Стоит пренебречь светом лишь одного огонька, как человек оступается и летит в пропасть. И жизнь подтверждает такой исход. Ничто так отрицательно не сказывается на падении нравов людей, как легкомысленное отношение к половому чувству. Ибо лицемерие и эгоизм взрослых в данной области творится и роскошествует на глазах юного поколения, засоряя их души семенами лицемерия и неискренности. И эта нравственная болезнь распространяется затем на все сферы человеческого бытия, проявляясь в самых неожиданных и уродливых формах.
По существу, все противоправное и не богоугодное в нашей жизни получает свой первоначальный толчок на ограниченном и таком безобидном пятачке, соединяющем два любящих сердца. Но вот вопрос: что любящих и в каком обрамлении? Не все нынешнее человечество выдерживает искус любовью. Для многих людей это святое чувство, дарованное природой для свершения таинства зачатия новой жизни, превратилось в одно из самых желанных орудий наслаждения. И карма наказывает нас за предательство интересов духа перед плотью: мы топчемся на месте или удаляемся от совершенствования нравственной природы, вместо предназначенного нам движения к идеалу.
Никакие успехи в материальной сфере не могут компенсировать застой и деградацию духа. Это все тот же полет ночной бабочки в яркое и яростное пламя костра. Однако не только дух страдает от ошибочного и легкомысленного шага, но и плоть тоже. Половой беспредел сопровождается тяжкими физическими болезнями. Нет нужды перечислять их здесь, они общеизвестны. Упомянем лишь о СПИДе, продукте явно аморального поведения полов в нынешнее недостаточно совестливое время. Не суровое ли это предупреждение всем нам, забывающим об естественном отправлении всех наших обязательств перед природой? В слепом следовании за похотью как бы не наложить человечеству на себя крест собственными руками.
8. Не укради (Не кради).
Увы, крадем, да еще как вдохновенно. Хотя совесть увещевает не красть. А что такое совесть? Это голос космического разума в нас. И крадут те, в ком данный голос почти не слышен, заглушенный и задавленный рычанием все того же эгоизма. Честное и бесчестное житие — еще одна из сторон нашего далеко не безгрешного существования. Общество, которое не соблюдает (или недостаточно соблюдает) такие главнейшие заповеди, как не убий и не прелюбодействуй, не может не воровать. Потому что на фоне убийства воровство выглядит детской забавой. Любое грехопадение имеет одну и ту же природу: господство плоти над духом. И чем выше это господство, тем отвратнее действия людей. Очищаться человечество будет не в отдельности от каждого звена неблаговидных деяний (воровство), а от всей цепи, сотворенной низменными интересами плоти для всех сторон нашей многогранной жизни. Воровство же не самое страшное звено в этих безнравственных оковах, уводящих нас от духовности в мир животных инстинктов. Как освободиться от них (оков)?
Прежде всего надо понять всей силой разума и прочувствовать каждой своей клеткой то важнейшее обстоятельство, что все мы, претендующие на гордое звание человека, являемся носителями и представителями божественной сущности. Наше самопознание есть отражение и выражение Вселенского Разума на планете Земля. И это духовное богатство надо вывести из-под власти собственной плоти. До сих пор мы не осознали своей духовной исключительности, становясь лишь во главе того ряда органических форм, которые обитают вокруг нас. Но в этом ряду только один человек способен к осознанию хорошего и плохого, справедливого и дурного. Для чего нам дана такая привилегия? Чтобы установить торжество справедливости во взаимоотношениях людей, ибо это есть естественная потребность проявляющейся в нас самопознающейся сущности. Для этого плоть должна быть укрощена и обуздана духом. Вот тогда мы перестанем оскорблять божественное начало в себе такими аморальными действиями, как убийство, прелюбодеяние, воровство. Пока не осознаем себя богоносящей сущностью, будем убивать, воровать и прочее.
Сегодня же мы не только не пытаемся высветить в себе частичку Вселенского Разума, но делаем все для того, чтобы затушевать, затемнить ее в наших сердцах и душах. В подтверждение можно привести прямо-таки классический пример из современной российской действительности. Стоило нынешним вершителям государственных судеб пренебречь соборным духом народа, как в некогда совестливой и дружной стране совсем за короткий период убийства и грабежи стали почти рядовым событием. Попытка заглушить в человеке соборное начало (а это ни что иное, как духовный потенциал народа) и растормошить, взъерошить в нем на полную мощь махровый индивидуализм (то бишь эгоизм), обернулась сегодня не одним расцветом воровства и других преступлений, но и настоящими войнами между братскими народами. Неисполнение же заповеди «не укради» стало повседневной нормой жизни. И чем выше по общественному рангу находятся люди, тем крупнее и изощреннее их лихоимство.
Дух — тонкая материя и требует к себе самого высокого внимания и самого осторожного обращения с ним. Усилиями милиции и полиции он не приумножается. Падение духовности бывает стремительным, подъем же подобен черепашьему шагу. И каким путем у россиян будут восстанавливаться утраченные позиции в их нравственном самосовершенствовании, а затем завоевываться и осваиваться новые духовные высоты — кто даст ответ? Никто.
Однако не вредно будет всем нам уже теперь осознать и освежить в памяти факт исключительности своей соборной природы и всем сердцем стать на защиту этого духовного богатства. Насаждаемый индивидуализм не может прижиться на нашей соборной почве, иначе народ теряет присущий ему духовный лик. Это не путь к исполнению заповедей: не убий и не укради, а прямая дорога к процветанию эгоизма в его разнообразном обличье. Нет нужды в угоду чужих интересов изгонять из себя божественное начало; наоборот, надо всячески содействовать проявлению дарованных нам природой соборных черт.
9. Не послушествуй на друга твоего свидетельства ложна (Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего).
И данная заповедь отражает усилия нашего духа освободиться от липкой паутины эгоизма. Не произноси ложного свидетельства. Зачем же оно все-таки произносится? Чтобы выгородить какую-то выгоду своей телесной оболочке. Не духу, а плоти. Дух не нуждается в льготах, вознаграждениях, поощрениях. Он выше этого, потому что материальная пища не его удел. Ему достаточно осознания своего вечного единства с миром: дороже этого прозрения ничего нет. Плоть же любит тешить себя физическими удовольствиями, и чтобы урвать их побольше, приходится творить разные непристойности, в ряду которых и такой омерзительный акт, как произнесение ложного свидетельства. Естественно, на ближнего своего, а не на придорожный камень. Оболгать, выпачкать грязью, втоптать в нее. Выпачкать грязью — не в прямом смысле, но это гораздо хуже, чем вымарать натурально: словесная грязь прилепляется на всю жизнь и не отмывается никакими средствами.
Каких только вершин не достигает фантазия эгоизма, дабы сотворить лесенку облыжных свидетельств на ближнего и по ее ступенькам добраться до вожделенной цели — как можно полнее ублажить и удовлетворить свою материальную самость. За счет и в ущерб интересов других. Совесть же неустанно говорит нам,— с тех самых пор, как пробудилось в нас и заявило о себе самопознание,— что делать этого нельзя. Подобные действия умаляют человека. Но многие еще не слышат этот внутренний голос и небезуспешно трудятся над тем, чтобы освободить себя от нравственных обязательств, хотя при этом попадают в кабалу кармических нечистот. Как дремуче наше невежество в вопросах познания духовной сущности человека. Родившись для того, чтобы нести в своем сердце чистоту духа, мы нередко делаем все, чтобы изгнать или потеснить из себя это благотворное начало. Не все этим заняты, но многие. Так что заповедь: не лжесвидетельствуй, пока остается для нас все так же актуальной.
10. Не пожелай жены искренняго твоего, не пожелай дому ближняго твоего, ни села его, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его, ни всего, елика суть ближняго твоего (Не желай жены ближнего твоего, не желай дома ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ни всякого скота его — ничего, что у ближнего твоего).
Такого обилия требований, как в последней заповеди, не исходит ни от одной из них. И уже данное обстоятельство должно говорить о том, что она трудна для исполнения. Но это на первый, поверхностный взгляд. Фактически же эта заповедь требует от человека не так уж и много: не желай того, что у ближнего твоего, а довольствуйся тем, что имеешь и чем располагаешь.
Однако здесь-то и спотыкается человек, подверженный трудно излечимому недугу эгоизма. Его корыстолюбивая натура не приемлет ограничений на желания своей плоти, и любой высоконравственный принцип падает под натиском слепой бездуховности. Что это еще за принцип: кому что дано, тем и довольствуйся? Сегодня это не мое, завтра — мое, а послезавтра — освящено законом. Так было и так будет. Вот как рассуждает бесчестие, через поколение-другое становясь в собственных глазах образцом непогрешимости, хороня под пеплом забвения тот факт, что нынешний его вол и осел — это потомки тех несчастных животных, которых дед отторгнул когда-то силой у своего ближнего. То есть не исполнил заповедь: не пожелай осла и вола ближнего твоего. Дед проявил тогда необузданность, его внуку вол и осел дадены уже как бы самим Господом Богом. Так почему бы на таком отрадном для эгоизма фоне не пожелать дома ближнего своего? И желают, потом изымают, после освящают законом, а еще после начинают радеть о нравственности, попрекая обобранного в недружелюбии и зависти к своим богатствам.
Не пожелай жены ближнего твоего. С подобным ограничением эгоизм никогда не согласится. Лишить себя самого большого удовольствия? Да лучше смерть! И ведь умирают. Настоящие войны устраивались когда-то сильными мира сего из-за чужих жен, невест, матерей, дочерей. Сегодня притязания неукротимого жизнетворного инстинкта менее откровенны на официальной почве, но не менее активны на уровне повседневного обыденно-серого бытия. Как хромала нравственность прежде в этой области человеческих взаимоотношений, так хромает она и теперь. Приходится констатировать, что в этой тонкой сфере человек ни на йоту не приблизился к завету мудрейших. Незнание всей глубины и исключительности своей духовной природы не позволяет пока ему отвратить и отвергнуть эгоистические поползновения плоти.
Не пожелай раба и рабыни ближнего твоего. Из всех заповедей только эти слова вызывают в сердце некоторое чувство неловкости, досады или стыда за свой явно не обеспеченный и не огражденный высокой моралью слог. Раб и рабыня приравнены здесь к волу и ослу. Без околичностей и сантиментов. Но раб — это человек. И божественное самопознание представлено в нем в такой же степени, как и в любом господине. При известных обстоятельствах раб становился господином, а господин — рабом, но божественное в них от этого не менялось. Только человек виноват в том, что его самопознающаяся сущность облачалась иногда в рабское одеяние, оставаясь при этом все на тех же высотах духовного совершенства. Раб — производное плотских эгоистических интересов человека. Это назидание, предостережение и укор человеческой природе — сколь опасно подчинение и унижение духа перед плотью. Ибо скотству в данном случае более подвержен бывает господин, чем раб. Последнего оправдывает его бесправие, и высшие силы всегда на стороне слабых.
Можно, казалось бы, исторгнуть и вздох облегчения: рабства среди человечества теперь нет! Но искренним этот порыв не назовешь. Горечь из-за того, что хотя современная цивилизация официально и ограждена законом от рабства, в скрытой форме оно присутствует во многих и многих уголках мира, унижая и обескровливая разумное начало в нашей среде. Увы, метастазы рабства знакомы и нынешней России.
Оценивая в целом нравственное состояние общества, не будет преувеличением сказать, что заповеди и в настоящее время все еще не по плечу большинству из нас. Это удивительно при учете того, что явлены они были людям более двух тысяч лет назад. И если попытаться найти ответ на вопрос, почему стало возможным такое нравственное бесплодие, объективным вынуждены признать следующее заключение: во все времена власть повинна в духовной деградации общества. Доказать это не составляет никакого труда.
За 70 лет Советской власти на территории бывшего СССР сформировалась общность людей, получившая название советский народ. В основу нравственного воспитания людей государство положило моральный кодекс строителя коммунизма, сутью которого явились как раз заповеди, наработанные людской мудростью в предыдущие века. Благодаря этому был сделан колоссальный рывок из холопского состояния к духовно-нравственному возвышению людей, причем это благотворное обновление духа целого народа подвигло к нравственному пробуждению всего человечества. Но стоило России сменить свой социальный вектор развития на капиталистический, тут же произошел обвал духовно-нравственных устоев народа. Тлетворное влияние власти на нравственное обеспечение общества налицо.
Корысть и алчность движет капиталом. А этим низменным устремлениям властного эгоистического племени не по пути с такими высокими требованиями заповедей, как не обмани, не укради, не убий; они тяжкие оковы на загребущем ухвате олигархической и правящей элиты. Так что по заповедям жить большинству людей приходится нынче наперекор тому общественному строю, который насаждается и пестуется проводниками и хранителями бездушного и бесчестного капитала. В этом трагизм как прошлого, так и современного бытия человечества.