Вы здесь

Невесёлая сказка Сибируссии

О романе Валерия Казакова «Холопы», АСТ − Москва, 2009
Файл: Иконка пакета 16_korneev_nss.zip (19.38 КБ)
Андрей КОРНЕЕВ
Андрей КОРЕНЕВ




НЕВЕСЁЛАЯ СКАЗКА СИБИРУССИИ
О романе Валерия Казакова «Холопы», АСТ − Москва, 2009




В аннотации к изданию названное произведение обозначено как роман-дурь. Можно классифицировать его и как антиутопию, исходя из текстов традиционно вспоминаемых литераторами подобных романов (Платонов, Оруэлл). Можно поступить проще оттолкнуться от понимания, что Утопия есть страна, где все население пребывает в сытости, согласии, благоденствии. Одним словом сказка. Не станем углубляться в дискуссию, вооружившись утверждением, что все, являющееся не сказкой, и есть антисказка…
Прежде всего, думаю, необходимо отметить точность в хронологии описываемых в романе событий. С одной стороны, как указывает автор прошло чуть более полувека после падения СССР, с другой, здесь речь идет о предтече всего происходящего, 1991 год. Сороковые пятидесятые годы первого столетия третьего тысячелетия. Великой Демократической Империей или Сибруссией руководит президент-император или Преемник, шестой по счету. Им, в свою очередь руководят некие Всевышние кураторы мира. Впрочем, вот как описывает мироустройство того времени автор. «К двадцатым годам двадцать первого века некогда независимые и гордые государства Европы и Америки. Африка превратилась в полудикую пустыню, населенную лишь зверьем и бандитами. Редкие островки цивилизации теплились только на различных промыслах, шахтах и буровых, однако люди там постоянно не жили, а работали вахтовым методом. Такие же вахты были и в некогда богатейшей Сибири, пока китайцы под предлогом вечной и нерушимой дружбы не умыкнули и Дальний Восток, и почти всю Восточную Сибирь. Что случилось с Индией и прочими Океаниями и Австралиями мир попросту не знал, а скорее всего, и не хотел знать. Может, их уже и не было, а может, они, напротив, были обезлюжены и законсервированы для потребностей будущих поколений золотого миллиарда, кто отважится сказать? А относительно недавно собирались извести и нынешнюю столицу Сибруссии Москву… Четверо суток заседала Всемирная Великолепная Семерка, и только благодаря ловкости и значительным территориальным уступкам нашего Преемника, который входит в Семерку на правах полувосьмого и допущен разносить Кураторам чай во время заседаний, столицу удалось отстоять… Верховные правители для всеобщего назидания высочайше повелели снести высоченные Кремлевские стены и обнести эту цитадель власти зубастым кирпичным забором в метр двадцать высотой…»
Для начала разговора о романе необходимо отметить, что тема отношения власти и народа, собственно власти, чиновничьего произвола и вселенского разврата на государственном уровне для творчества Валерия Казакова не нова. В повести «Межлизень», вошедшей впоследствии в роман «Тень гоблина», в названном романе речь идет о том же самом, только там действие основано на реальных событиях, герои и география легко узнаваемы, что, позволю себе заметить, вызывает не только уважение к автору, но и опасение за его судьбу и карьеру. Валерий Казаков, поначалу заявивший о себе, как автор очень тонких лирических рассказов, написанных в своеобразной манере, где простота изложения, ясность, открытость и, я бы сказал, какая-то сердечная оголенность завораживают читателя, государственный чиновник довольно высокого уровня. Он прекрасно знает «кухню» кремля, Старой площади и Белого дома, то есть предмет разговора мы принимаем из рук специалиста.
«Так уж устроена властная реальность, что всесилию руководителей державы, которым, кажется, повинуются даже звезды, всегда сопутствует страх перед подданными. Властелин обречен бояться своего народа, и возможно, от этого страха и заводятся в его душе неведомые науке бациллы, обращающие недавно сильного и волевого мужика в капризное жалкое существо. И что поразительно — страх этот заразен, он незаметно передается от чина к чину, от стола к столу, от министерства к министерству, от губернии к губернии, и так до самого что ни на есть властного низа. Получается, что пуще всего власть боится не внешних врагов, а собственного народа. Но если страх разъедает душу, о каких любви и уважении может идти речь? Так и живут власть и подданные, одна — боясь и ненавидя, другие — презирая и своевольничая».
Кстати, в новом романе, несмотря на фантастичность всего и вся, герои также легко узнаваемы в лицах, занимающих высокие посты в нашем государстве, а события так или иначе проецируется на нашу сегодняшнюю действительность.
Действие романа начинается с приезда на место прохождения службы государева наместника по Чулымскому краю. Для большей точности необходимо отметить, что он не прямой наместник, а, если можно так выразиться, наместник наместника. Сегодняшняя аналогия выглядит так новый губернатор, приехавший руководить областью, подчинен представителю президента по федеральному округу. Енох Минович таково имя присланного Москвой чиновника. Кстати, почти все имена в романе затейливы, иногда исторически объяснимы, что привносит дополнительную интригу, рожденную диссонансом между глубоким вымыслом и историческим фактом. И с первых же страниц, при появлении первого же героя автор начинает бить по живому. «Вызывают умиление и гордость за свой народ, в котором, что бы с ним ни случалось, исконно живет стремление угождать и подчиняться». Эта мысль принадлежит «губернатору», прошу не путать с авторской. Впрочем, речь ведь идет о том, что придуманней придуманного. Однако, думается мне, еще вот о чем. Мысль эта пришла задолго до прочтения романа Валерия Казакова, а вызвана была шумом, поднявшимся в литпериодике после опубликования последних военных произведений замечательного писателя Виктора Астафьева, прежде всего, романа «Прокляты и убиты». Ему ставили в вину очернительство собственного народа, нелюбезное отношение к его героизму, к отцам-командирам. Почему-то мало кому пришло в голову, что тем мрачнее краски талантливого художника, чем сильнее отчаянье. И отчаянье это рождено не только и не столько обращением к историческому прошлому, сколько сегодняшним состоянием страны, государства, общества, народа. Уверен, та же причина лежит в основании постройки, которую возвел на своих страницах Валерий Казаков, то же самое, если не отчаяние, то, по меньшей мере, опасение, желание предупредить опасность водило его пером, когда он взял в подручные едкую сатиру, гротеск, гиперболу, порой издевательский тон.
Вот и святая святых любой нации язык подвергается реформации, а правильнее деформации. Новый язык, по замыслу государственных мужей, ответственных за инструмент общения, должен вобрать в себя лексемы китайского, азербайджанского и разговорного американского. Русскими должны остаться произношение и ненормативная лексика.
Первая фраза третьей главы «Как отвратительно в России по утрам!» принадлежит похмельному управителю федерального округа Барабинского особого окуема Урзе Воробейчикову. И мы видим, что не только состояние после вчерашней пьянки вызывает это восклицание, все вокруг действительно не радует глаз и душу. С первой страницы романа попадаешь в какой-то странный мир, где деревенский патриархальный быт конца позапрошлого начала прошлого веков соседствует с приметами современной жизни. Автор тем самым достигает желаемого: дегуманизация общества, самой человеческой жизни может привести не только к возврату крепостного права, что и произошло в Сибруссии, но и обратить гражданина в первобытную дикость. Этой самой дикости в романе с избытком. Немудрено, поскольку культурные истины рождаются в кабинете ведомства, которое мы еще не разучились называть госбезопасностью, а потом разносятся по белу свету творческой интеллигенцией. Все в стране и в мире держится на нефти и газе: как они кончатся, так и конец света наступит. В «лучшую» часть человечества выдвинулись корыстолюбивые и от рождения напоенные ложью. И так далее, какую бы область жизни не затронул автор все фантастично, все, на первый взгляд, извращено, и в то же время все узнаваемо. И с нефтью у нас так, как, впрочем, и с другими природными дарами, и интеллигенция, будто бы специально именно в России родилось и понятие оной, и смысл, и название, чтобы она, эта самая интеллигенция с легкостью невероятной предавала свой народ.
«Как и каждое уважающее себя казенное заведение нового времени, Представительство выполняло представительские и координирующие функции, ни за что не отвечало и ничем не руководило, то есть фактически ничего не делало. Конечно,
скажи вы это вслух в коридорах власти, вас бы вмиг скрутили в бараний рог. Как так, полтысячи человек и ничего не делают?! Такого быть не может! Они что, даром, что ли, получают жалованье,
надбавки-премии, доплаты за секретность и выплаты за особые условия труда, пайковые, проездные, командировочные и прочие, прочие, прочие. Вернее, не прочие, а наши кровные, которые ежемесячно братья чиновники исправно выворачивают из народного кармана! Можно было бы и так воскликнуть, да вот некому. После Великой бюрократической революции, которую при Втором Преемнике учудил мыслитель мирового масштаба и выдающийся государственный деятель Дионисий Козел, чиновники окончательно одолели народ и победили здравый смысл, благо козлиное семя упало на подготовленную почву».
Легко множить и множить примеры чиновного беспредела, творимого в Сибруссии, почва в романе для того благодатнейшая. Чего стоит, к примеру, указ наместника об ограничении яйценоскости. Или обязательность стажировки для поросли состоятельных граждан мира в Афроюсии (соединение Африки и USA А.К.). Или история с ушами, которые местный властитель отрезал у инакомыслящих и хранил в стеклянной банке, присланной начальнику в качестве отчета за проделанную работу…
« Я, конечно, могу вам ответить, что будет с пенсионеркой тетей Шурой после неожиданной отставки моего всесильного шефа! Ничего не будет, ровным счетом ничего! Как жила она в своей малогабаритной клетушке, так и будет жить ровно столько, сколько отпустит ей Бог на дожитие! Как получала пенсию, начисленную по принятому только у нас в стране принципу: «От каждого — по возможностям, каждому — что дадут», так и будет получать. Как ходила голосовать, так и будет ходить, вот только выбрать она, болезная, никого не сможет: народ-то голосует, а выбирают другие и в другом месте. В этом и заключена великая истина суверенной демократии.
Ну отчего же тогда народ вибрирует?
Боится, что и сегодняшнюю малость отберут, да еще войну развяжут, пенсию урежут, проездные отнимут!..»
Переходя к главному, нельзя не отметить тонкое умение автора делать пейзажные зарисовки. Их несколько разбросано по ткани повествования, и все они вопиют о разладе между природой и подобием Божиим. «Над головами тихо мигали крупные горные звезды. Казалось, все вокруг вечно и блаженно в этом подлунном мире, и нет нигде ни слез, ни горя, ни смерти. Наверное, когда-то так и было, пока не появился под этим вечным небом человек. Ну, почему, Господи, у Тебя эти горы, ручьи, цветы и птицы получились лучше и совершеннее, чем венец творения? Ответь, Господи! Но немы уста Бога…».
Сюжетная интрига в том, к чему столь же часто, сколь безуспешно, обращают свой взор художники, творцы в более широком смысле, ваятели новых кумиров и богов в поисках сказочной страны Шамбалы. Только нынешние искатели давно отчаялись найти эту страну в действительности и отправляются на поиски ее, как нынче принято говорить, виртуально. Сказать по-другому мыслью, сознанием, духом. Совсем иначе ищут Шамбалу герои Валерия Казакова. Власть, вернее подчиненные ей спецслужбы, ведут разведку, отыскивая следы чудесной земли, местные правители принимают свои меры, чтобы, с одной стороны, получить точную информацию о местонахождении Шамбалы, с другой они считают необходимым как можно глубже сокрыть эту самую информацию от поданных. Запускаются агенты, снаряжаются войска… Вроде бы рискованный путь избрал автор романа затеять очередные поиски Шамбалы, родной сестры той самой Утопии. Но у Валерия Казакова своя задача, отличная от задач прочих искателей. Ему не нужны ни историческая, ни географическая, ни даже мифологическая точность. Свой интерес, связанный с Шамбалой, и у разбойников, которые, собственно, на разбойников похожи куда меньше, чем чиновники всех уровней и званий, чем новая аристократия Сибруссии. Лихие люди ушли в горы, чтобы быть подальше от исподличавшейся власти, занимаются похищением и продажей людей не без участия, а то и прямого посредничества тех же самых чиновников. Бандитам совсем не нужно присутствие в их угодьях ни государевых, ни всяких прочих людей, не для того они искали оторванности от мира.
Отношение к святому место у разных групп населения, представленных в романе, различное. Бандиты одновременно побаиваются и относятся к таинству с почтением, они видят в соседстве с ними святого места некую охранную зону, призванную уберечь их от государева проникновения. Местные властители, хотя и по сути своей обязаны соблюдать высший государственный интерес и зовутся-то потому наместниками, лелеют свой тайный замысел, правда, не могут иметь ясного представления, как воспользоваться неизвестной Силой.
И вот близка развязка. Место Шамбалы определено доподлинно, туда направлены спецвойска, разработан способ уничтожения если не всей волшебной земли, то уж во всяком случае входа в нее. Ядерный взрыв должен разрушить гору, под которой существует этот вход, сделать невозможным проживание человека на прилежащих территориях на протяжении десятилетий. И только у высшей власти абсолютно четкое устремление и вполне определенный поводырь, направляющий ее действия все тот же страх. Уничтожить! И нет никаких вариантов, палиативов и компромиссов, ибо само существование, где-то, даже не в столь опасной близости, страны, в которой люди живут по законам братства, благочестия, доброты и благоденствия, смерти подобно для всего того, что называется мироустройством времен Сибруссии, Афроюсии и бывшего Красноярска под новым именем Дзин-дза-мин.
Героиня романа с «нормальным» именем Маша по словам автора, «как и всякий живущий, не знала, что с ней будет дальше». Оно так и есть, никому этого знать не дано, однако кто-то живет без страха перед неизвестным будущим, кто-то по пяти раз на дню умирает от этого страха. Не могут не бояться будущего изуверы, искалечившие свой народ, извратившие само понятие добродетели.
Вот что, на мой взгляд, главное в интриге, в сюжете романа Валерия Казакова. Не было бы этого, роман мог бы сойти на уровень памфлета, где все основано на «газетных задах». Автор ушел от этой опасности, показав в заключение романа необоримую силу того, на чем до сих пор держится легенда о Шамбале, что во все времена притягивает и будет притягивать глубинного человека, живущего в каждом из нас. Чистота, благонравие, человеколюбие… Сила Шамбалы пресилила даже безысходную смерть, оживив одного из самых, на первый взгляд, безнравственных персонажей романа проститутку и агента госбезопасности, призванную привести в действие смертоносную бомбу и уничтожить великую легенду. Мало того, высокий тайный удел сделал ее своей охранительницей, посланником в тот жестокий и порочный мир. Все может Добро и Справедливость даже из негодяя сделать святого.
Не могу в конце своих заметок не сказать о манере письма Валерия Казакова острая обличительность, болезненная жесткость в отношении к жестокости, страстность и гнев, обращенный на супостатов. И не напомнить, что писателя зовет и призывает время.