Вы здесь

«Нужна сказка, нужна былина...»

Беседа с художником Александром Кучерявенко
Файл: Иконка пакета 10_nsnb.zip (20.79 КБ)

Александр Михайлович Кучерявенко известный новосибирский художник, выпускник художественно-графического факультета НГПУ, профессор кафедры живописи Института искусств НГПУ. Член Союза художников России, член-корреспондент Петровской академии наук и искусств. Творческую и выставочную деятельность начал в 1981 г. После службы в рядах Советской армии работал преподавателем на кафедре рисунка, живописи и скульптуры архитектурного факультета Новосибирского инженерно-строительного института. В период с 1986 по 1994 г. жил и работал на Сахалине. По возвращении в Новосибирск принимал активное участие в культурной жизни города, совмещая творческую деятельность с преподавательской. Лауреат многочисленных конкурсов. Участник более сорока выставок. Картины автора находятся в музеях Сибири и Дальнего Востока, в частных коллекциях России и зарубежья.

 

Александр Михайлович, с чего началось ваше увлечение живописью? Что повлияло на ваш выбор?

С рождения началось. Как сказал один из героев Дюма, «я дерусь, потому что дерусь». С самого детства я был человеком рисующим, и все считали, что мне суждено стать художником. Но мое самоопределение случилось в ноябре 1985 г. Это произошло перед ноябрьскими праздниками, когда улицы нашего города должны были украситься так называемыми паспортами с портретами и биографиями конкретных людей, известных в Новосибирске. Случилось так, что наши живописцы не очень хорошо выполнили портрет знаменитого летчика, Героя Советского Союза Алексея Дмитриевича Гаранина. Я увидел его фотографию на столе у нас на кафедре, и все говорили, что художники отказались рисовать, ибо еще были живы его мама и братья, которых ни один вариант портрета не устраивал. Мне терять было нечего, решил попробовать. Меня вывели на третьего секретаря Октябрьского райкома партии (третий секретарь ведал вопросами идеологии) очень красивую статную женщину по фамилии Драгун. Дабы разговор не получился пустым, я пришел к ней с готовой работой. Приняла она меня хорошо и, сделав несколько замечаний, предложила пройти «проверку на всхожесть» встретиться с родными Гаранина. И вечером 19 ноября я встретился с семьей прославленного аса. Ко мне отнеслись с пониманием, без всякой предвзятости. Показал Гараниным портрет, меня кое в чем поправили, после чего я тут же, при них, сделал корректировку рисунка. Затем меня посадили за круглый стол, показали Звезду Героя Советского Союза, все документы, и в течение двух часов мы общались в очень доброжелательной атмосфере.

Вышел на улицу, иду вверх по Вертковской, в округе пусто. Пошел снег, белая крошка, один за другим порывы ветра. И в этот момент мимо пролетает ангел и задевает меня крылом. Потом, сидя в трамвае, сказал сам себе: «А я художником стал». Придя домой, за пять часов, на одном дыхании, нарисовал портрет. Испытав сильный психоэмоциональный порыв, осознал, что нужно к себе очень серьезно относиться, поскольку со мной говорили именно как с художником, хотя на тот момент я был просто очень молодым человеком.

Вы как художник сформировались на Сахалине и Курилах. Какое влияние на ваше творчество оказала жизнь там, почти на краю земли?

Жизнь там была самостоятельная и серьезная, в том смысле, что нужно было вписаться в дальневосточную систему взаимоотношений. Не сумевшие этого сделать жили в тех местах не более трех месяцев. Нет, их не отстреливали, они просто уезжали обратно. У меня была похожая ситуация, когда я тоже находился на грани бегства. Не покидало ощущение, что надо возвращаться. Но подумалось: а как можно вернуться, если еще ничего не сделано и не обозначено? В то время мной было открыто отделение художественной школы в городе Шахтерске, где все приходилось начинать с нуля. Ну, например, делать закупки различного рода. А это и станки, и краски, и натурный фонд, который тоже надо приобретать. И много еще чего. Поскольку в институте нас очень хорошо обучали, в частности декоративно-прикладному искусству и столярному делу, все эти знания пригодились. Я быстро оброс друзьями такими же фантазерами и романтиками. Сложилась ситуация, когда заниматься было нечем, кроме как живописью. Надо отдать должное тому времени.

Ваше творчество, Александр Михайлович, настолько обширно, что охватить его в рамках одной беседы невозможно. Давайте остановимся на самом важном. В своих полотнах вы постоянно обращаетесь к истории России, к таким ключевым событиям, как Ледовое побоище, Куликовская битва, поход Ермака в Сибирь, оборона Брестской крепости. Что больше всего вас удивляет и восхищает в истории нашей страны?

Больше всего поражает, что наши предки создали страну, простирающуюся от Балтики до Курил, сумели ее защитить и постарались передать нам. Другое дело, как мы пользуемся этим наследием. Какой размах! Удивительно, как удалось малым числом, нет, не захватить, а освоить столь обширные территории. Ведь завоеваний в их классическом виде не было. Конечно, имели место и стычки, и кровопролитные столкновения. Но в сравнении с испанскими конкистадорами и покорителями североамериканского Дикого Запада наши сорвиголовы были просто агнцами. Они не ограничивались тем, что брали с аборигенов дань, но и выстраивали отношения, создавали совместные семьи. Ассимиляция совсем иного типа имела место на другом конце земли.

При обращении к историческим сюжетам вы работаете с первоисточниками хрониками, летописями?

А как иначе? Когда появляется идея, надо в этом ориентироваться и разбираться. Но посылом могут стать и некие ощущения детства. Вдумайтесь в строчки Юрия Левитанского: «Я не участвую в войне, война участвует во мне». Говорят, Суриков увидел ворону и представил себе боярыню Морозову. Про Врубеля: приметил пень в окрестностях Абрамцева — и возник образ Пана. У каждого по-своему. Есть вещи, которые не объяснить. Источники очень важны. Однажды мне пришлось писать портреты тех, кто когда-то работал на Сузунском медеплавильном заводе и монетном дворе. И для этого потребовалось изучить Табель о рангах и все наградные списки по данной теме. Но это поздние времена. Мне больше всего интересна домонгольская Русь и времена татаро-монгольского нашествия. Возьмем, к примеру, Александра Невского. Знаю, некоторые историки относятся к нему весьма критично. Но мало ли что было на самом деле? России нужны символы. Нужна былина. Сказка тем и хороша, что в ней одновременно присутствует и правда, и преувеличение.

Как, по-вашему, связана историческая правда с правдой художественной?

Парадоксально, но зачастую никак. Художество это наши фантазии. Литературный или музыкальный образ, который человек строит внутри себя, более убедителен и силен в психологическом плане. Художник изображает одно, а на самом деле все могло быть по-другому. Например, Суриков нашел свой творческий почерк, открыл и подобрал для себя наиболее благодатные темы. И с убедительными версиями его исторических полотен согласилось общество.

Вот несколько ранее вы сказали, что нам необходимы герои. Какой смысл вы вкладываете в это понятие?

Герой, в моем представлении, это тот, кто всегда, при любых обстоятельствах остается человеком. Порой настоящий подвиг выстоять не в бурю, а в штиль.

Тема Древней Руси вдохновляла таких художников, как Иван Билибин и Константин Васильев. Насколько вам близко их видение?

Имя Константина Васильева появилось неожиданно в предперестроечный период, на фоне уже несколько закостенелого соцреализма. Неожиданно погибает художник и оставляет после себя настоящий клад совершенно несвойственных его времени работ. Это всколыхнуло общество. Творчество Васильева своеобразно. К сожалению, в техническом плане его картины были выполнены не совсем правильно и в суровых условиях хранения начали разрушаться. Есть такое понятие «технология масляной живописи». Звучит странно, но это нужно знать. В художественных академиях проходят химию, чтобы человек имел представление, что с чем смешивать, на каких грунтах работать и в какой технике, дабы картина не разрушалась. Васильев очень сильное явление, интересное и неожиданное для той поры. У него очень много северных мотивов, варяжской тематики. К сожалению, он рано погиб, только успев найти свой язык.

Что касается Билибина это, безусловно, классик. Его творчество несколько декоративно, много скрупулезности, деталей. Говоря о его увлечении домонгольской Русью, понимаешь, что такой подход закономерен. Нам всем интересно, что тогда было. После такого бедствия, когда погибла значительная часть населения, множество мастеров отправлено в рабство, бесчисленное количество городов уничтожено, как не гордиться, что нация смогла выжить?

«Неведомые земли» в этой картине наиболее ярко выражен дух отечественных землепроходцев, раздвинувших границы России до берегов Тихого океана. Чем вас заинтересовала эта тема?

«Неведомые земли» это собирательный образ Камчатки и Курильской гряды. В то время побережье Тихого океана было совершенно неосвоенным. Обустраивать эти края начали только русские. Думаете, почему японцы до сих пор себе локти кусают по поводу островов? Они бывали там, но ничего не оставляли после себя. Просто охотились, грабили местных жителей и возвращались домой. Наши поступали несколько по-другому: осваивали и делились. Как этим не гордиться?

История Сибири немыслима без фигуры Ермака Тимофеевича и его товарищей. Как вы относитесь к этому герою?

Мое окончание института совпало с четырехсотлетием похода Ермака в Сибирь. Этой темой очень глубоко занимался мною уважаемый, к сожалению, ныне покойный Владимир Климентьевич Колесников художник-график, с которым я общался. Фигура Ермака очень сложная, но одно бесспорно: атаман и его товарищи прорубили окно в Азию. Ермак Тимофеевич яркий пример того, как человек может войти в историю. Недаром в сказаниях многих народов Сибири он один из главных героев. Про кого попало песен не поют.

Вы являетесь одним из старожилов Новосибирска. Насколько изменился город за последние десятилетия? Что интересного и запоминающегося было в прошлом? На что обращаете внимание сейчас?

Колоссально изменился. Я ощущаю это особенно остро, ибо отсутствовал на протяжении восьми лет и вернулся в Новосибирск только в 1994 г. Посмотрите, как менялся силуэт города, его конфигурации, сколько построено высоток. Урбанизация наступает. Формируется новая среда, новый рисунок. Новосибирск город многогранный. Его можно хвалить, критиковать, но это моя родина. У меня о нем самые положительные впечатления. Город постоянно меняется, и, думаю, в лучшую сторону.

Какие сложились тенденции в развитии культуры города? В первую очередь в изобразительном искусстве?

В изобразительном искусстве, на мой взгляд, еще ничего толком не сложилось. Все только складывается, находится если не в утробном, то, во всяком случае, в довольно неопределенном состоянии. Однако, бывая в европейской части страны, в частности в Москве и Ленинграде (для меня город на Неве всегда останется Ленинградом), мне неоднократно приходилось слышать, что здесь, за Уралом, формируется сибирская школа. Именно сибирская. Она должна родиться. Подобное наблюдается и на Дальнем Востоке. Это мнение моих коллег.

Одной из проблем современного искусства является его коммерциализация. Насколько это актуально для живописи?

Художник всегда был составной частью «артиллерийского» рынка, арт-рынка. Всегда мастера работали адресно, на заказ. Раньше заказчиками были меценаты, великие князья, царская фамилия, богатые люди. В советское время заказчиком стало государство. В конце 80-х, в 90-х гг. ситуация кардинально изменилась. Художника из идеологии убрали. Он остался один, сам по себе, равно как и все остальные. Кому-то удалось вписаться в новый рынок, кому-то не повезло. Один может позволить себе фантазировать, другой нет, ибо сейчас материалы для создания картин стоят очень дорого. С огромным сожалением смотрю на студентов, которые лишены возможности работать хорошими качественными красками: тюбик стоит от четырехсот до пятисот рублей. Один тюбик! Уже не говорю обо всем остальном. Вообще, это очень сложный и деликатный вопрос. С другой стороны, в девяностых наблюдался огромный всплеск покупаемости картин. При том что люди едва сводили концы с концами. Сейчас арт-рынок в Сибири очень вяло проявляет себя. Я, например, занимаюсь преподавательской работой. Эта одна из немногих сфер деятельности, которую можно совместить с творчеством. Ведь художник оставляет после себя картины. И учеников. Вопрос о коммерциализации очень сложен. Бывает густо, бывает пусто. Молодежь выходит из этого положения через социальные сети. Мы-то привыкли общаться по старинке. Но жизнь диктует свои правила.

Назовите самые значимые и дорогие для вас картины. Какие воспоминания связаны с их написанием?

Они все как дети. Пока картина пишется, она полностью принадлежит художнику. Когда дело завершено, ее необходимо пристроить в хорошие руки. А лучше всего в художественный музей. Например, очень приятно, что в Зеленогорске в филиале Красноярского художественного музея висит портрет Хворостовского, написанный Левитиным, а рядом моя работа, портрет нивха.

Какие ваши любимые жанры в живописи?

Когда есть заказ и он хорошо оплачивается это и есть любимый жанр. А если серьезно, то все жанры. Зимой мне особенно нравится писать портреты. Летом пейзаж. Сложнее всего работать с сюжетными картинами. Они требуют иного формата и более тонкого, скрупулезного отношения. Когда пишешь картину в никуда, она может пропасть. А если писать под заказ, тогда лучше получается. Но, как правило, если картина написана на вдохновении, всегда найдутся те, кто захочет ее приобрести.

Творчество каких новосибирских художников вам более всего импонирует? С кем из них вы поддерживаете общение?

В первую очередь назову Вениамина Карповича Чебанова. Люблю общаться со стариками, с теми, кто старше и умнее меня. К сожалению, многие из них уже ушли. Если говорить о молодых, с большим уважением отношусь к творчеству Максима Афанасьева, Саши Бабичева, Игоря Яковлевича Ельченко.

Активную творческую деятельность вы совмещаете с преподавательской, в которой тоже добились немалых успехов. Кого из ваших учеников уже можно назвать сформировавшимся художником?

Из моих учеников более пятнадцати стали членами Союза художников. Очень горжусь Юлией Лощеновой. Сейчас она оканчивает Санкт-Петербургский государственный академический институт живописи, скульптуры и архитектуры.

Какими качествами должен обладать настоящий художник кроме таланта и трудолюбия, без которых любая продуктивная деятельность в принципе невозможна?

Любовью к Родине. Это существительное, а все остальное прилагательное. К сожалению, у современного государства нет идеологии, на которую можно опереться. В советское время было: «Свобода, равенство, братство!», «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» А сейчас ничего! Быть может, монгольское нашествие нанесло России куда меньший урон, чем предательство, произошедшее в девяностых годах. Трагедия, с которой мы столкнулись тогда, еще не осознана полностью. В стране сейчас два потерянных поколения, и на их плечах будущее.

Беседовал Владислав Кулагин