Серебро гиперборейское

Из беломорского цикла

1.

Беломорье, белокаменье,

белочаячий приют.

В молоко под облаками свет

золотые ливни льют.

А в отлив коса — отрезками,

а в прилив — едва видна...

Серебро гиперборейское

поднимается со дна.

Скалы колотые, битые,

и пестры бока камней.

А печалей Север видывал

и больней, и солоней.

...Воздается ли по вере нам,

правды много ли в былом?..

...И белым-бело над берегом,

и в душе белым-бело.

2.

За острым берега изгибом,

за желтым мысом великаньим

живут доверчивые рыбы

с лазоревыми плавниками.

И бурою травою донной

опутаны глухие скалы,

и солнце утекает сонно

сквозь пальцы тонкие кораллов

за медный край морской лохани,

и вздохи чаек сиротливы,

и время — просто колыханье

воды на высоте прилива.

3.

Над контуром ельников черных,

у кромки высокой воды,

в полярных полуденных горнах

янтарные плавятся льды.

Пока к побережью прикован

плененный, соленый борей,

возьми его голос и говор

для маленькой песни своей.

* * *

Мокрой тряпкой размазаны лужи,

святый дух воспарил над водой.

Моют в храме полы перед службой,

как в больничной палате пустой.

Вверх по стенам смещаются тени

от скелетика талой свечи.

Подожмет Преподобный колени,

чтоб сандалии не промочить.

И, укутав дитя покрывалом,

оглядит Богоматерь углы

и припомнит, как тоже, бывало,

подметала и мыла полы.

Вот и топчешься, шепчешь у входа:

не покинь, дескать, грешного мя…

И пройдет из апостолов кто-то

мимо, ведрами грозно гремя.

Волынщик

прислушайся — услышишь: на лондонском мосту

стоит, стоит волынщик и дует в пустоту.

коленки ниже юбки, улыбка на усте.

из деревянной трубки нет хода пустоте.

а где-то в переходе, в Москве, на «Вешних вод»,

другой, нестарый вроде, мужик гармонь дерет.

о, хриплая мембрана, привет моей тоске.

и вышел из тумана.

и ноет в глыбоке.

* * *

приберусь, посуду вымою,

помолюсь: «Господь, спаси» —

и пойду за нелюбимого,

как ведется на Руси,

от усталости и старости,

одинокого житья,

от былого горсть останется,

похоронная кутья.

на столе бутыль стеклянная,

пей до донца, исполать.

я пойду за нежеланного,

чтоб иного не желать.

не суди и не жалей меня,

а не то поди решись

деревянными коленями

обнимать чужую жизнь.

отгорит, отколобродится,

стану доброю женой.

и простит мне Богородица

гвоздик в балочке сенной.

* * *

благодарю тебя, время боления,

время молчания и обнуления,

время окна с капиллярами веток,

время шлагбаума, красного света,

ртутной стрелы. высокоамплитудные

пестрые сны, одеяла лоскутные,

жар, полубред декабря, к декабрю

время причалило, благодарю

тающий сахар, в кульке шоколадные

слепки, проекция света на штору,

время беления флагов. палатные

тени плывут по пустым коридорам

к небу, от запаха хлорки и старости,

чтобы сгореть в искровом переплясе,

и, согреваемый их благодарностью,

мир ослепительно бел и прекрасен.