Свобода мысли

Среди множества литературных жанров есть один особенный, который условно можно назвать «Свобода мысли». Это когда писатель не сочиняет ни романов, ни повестей, ни рассказов, а просто делится с читателем своими раздумьями, суждениями по поводу всяких-разных событий, случившихся как в собственном Отечестве, так и за его рубежами. Основоположником этого жанра, полагаю, следует считать Ф.М.Достоевского, оставившего в назидание потомкам свой шеститомный «Дневник писателя». А наследниками Достоевского, причем вполне достойными, были М.Горький («Несвоевременные мысли»), В.Вересаев («Записи для себя»), Ю.Олеша («Ни дня без строчки»), В.Солоухин («Камешки на ладони»).
Не рискуя причислить себя к славной плеяде, хочу лишь отметить, что в этом жанре может выступить любой пишущий, если есть к тому тяга, а подражательство невозможно по определению. Просто слишком уж много «сюжетов» и «сюрпризов» преподносит нынешняя действительность, да и на память приходит многое, так что незачем откладывать на будущее мысли, когда они просятся на бумагу сегодня. Конечно, волей-неволей придётся комментировать всё, о чём узнаёшь, предельно кратко.

* * *

ТВ восхищает меня не только как техническое изобретение. В неменьшей степени изумляет оно своей этической и эстетической неразборчивостью, своей способностью любую бездарь обращать во всеросийскую знаменитость. Возьмём для примера две личности — ведущего программы «Поле чудес» Леонида Якубовича и одного из ведущих российских учёных Жореса Алфёрова. Первый — фигляр, скоморох, который только и умеет таращить бараньи глаза да отпускать пошлые, скабрёзные шуточки. Второй — учёный-физик с мировым именем, лауреат Нобелевской премии. Однако спрашивать у телезрителя-обывателя, кто из этих людей ему более известен всё равно что чукче задать вопрос: пробовал ли он когда-нибудь ананасы?
По поводу этого парадокса остроумно высказался в интервью газете «Завтра» артист Садальский: «Если ж…у каждый день показывать по телевизору, она станет очень популярной, но ж…й так и останется».
Я более-менее регулярно смотрю передачу «Времена» с ведущим Владимиром Познером. Передача скучная, тягомотная (к ней так и напрашиваются в качестве эпиграфа некрасовские слова: «Бывали хуже времена, но не было подлей»), однако есть в ней и своя «изюминка» — заключительное слово ведущего. И Познер частенько выдаёт такое…
В передаче от 7 марта с.г., рассыпаясь в комплиментах М.Жванецкому, в связи с юбилеем этого штатного зубоскала, Познер заявил буквально следующее: «Михаил Жванецкий заслуживает полного права стоять в одном ряду с Салтыковым-Щедриным и Гоголем»…
Что тут можно сказать? Разве напомнить слова одного великого мыслителя: «Быть карликом в искусстве не зазорно, страшно, когда карлика ставят на ходули». Как известно, Гоголь и Щедрин были не только великими сатириками, но и гениальными ясновидцами, оставившими нам богатство глубоких, выстраданных пророчеств относительно дальнейшей судьбы России. Но об этом телевизионный «академик» Познер, очевидно не имеет ни малейшего понятия.
На другой раз, собрав группу учёных и писателей, Познер попросил снова обсудить вопрос о перезахоронении Ленина. Предложенную тему мусолили долго, нудно, назойливо, не высказав ни одной мало-мальски дельной мысли. А в конце передачи Познер вдруг разразился наигранным негодованием: как так Ленин посмел назвать русскую интеллигенцию говном? Да неужели тут не ясно, что Ленин имел в виду продажную, буржуазную интеллигенцию. Ведь по адресу Толстого, Горького, Короленко, Шаляпина Ленин не сказал ни одного оскорбительного слова!

* * *

Слушал «Пиковую даму» в исполнении Пласидо Доминго по каналу «Культура», а после спектакля, любопытства ради, решил посчитать: сколько все же пушкинских произведений обрели вторую жизнь на балетных и оперных сценах?
М. Глинка. «Руслан и Людмила». А. Даргомыжский. «Русалка», «Каменный гость». А.Асафьев. «Бахчисарайский фонтан» (балет). С.Рахманинов. «Алеко».
П. Чайковский. «Евгений Онегин», «Мазепа», «Пиковая дама». М. Мусоргский. «Борис Годунов». В.Римский-Корсаков. «Моцарт и Сальери», «Сказка о царе Салтане», «Золотой петушок». А. Глазунов. «Барышня-крестьянка» (балет). Р. Глиер. «Медный всадник» (балет), «Дубровский» (опера).
Потом решил потревожить гениев Западной Европы и составил еще один список, куда вошли знаменитые европейские писатели и поэты, по чьим произведениям композиторами созданы оперы и балеты, обогатившие мировой репертуар. Вот какой получился список:
В.Шекспир. «Ромео и Джульетта», «Отелло». И. Бомарше. «Севильский цирюльник», «Свадьба Фигаро». И.В.Гёте. «Вертер», «Фауст». Ф. Шиллер. «Дон Карлос». П.Мериме. «Кармен». А. Дюма-сын. «Дама с камелиями». Аббат Прево. «Манон Леско».
Теперь подведем итоги. Пушкин подарил композиторам 15 оперных и балетных сюжетов, а вся остальная литературная Европа 10. Счет таким образом 15:10 в пользу Александр Сергеевича, и если продолжить спортивную аналогию, то получается, что Пушкин в одиночку разгромил «сборную Европы».

* * *

Меня всегда интересовали даты жизни великих людей. Их я выуживал из самых разных источников, запоминал, а затем сопоставлял и сравнивал. И в ходе этих сопоставлений-сравнений обнаруживал порой любопытные вещи. Оказывается, ровесником Пушкина был Оноре Бальзак, тоже родившийся в 1799 году. Герцен и Диккенс тоже одногодки: оба родились в 1812 году и — что самое удивительное — оба умерли в 1870 году. Зато в этом же 1870 году родились Ленин, Бунин и Куприн. Но больше всего ровесников было у Льва Толстого: Н. Чернышевский, Жюль Верн. Г.Ибсен. Все они родились в 1828 году. А теперь запомните цифры: 1815—1883. Это даты жизни Тургенева, Майн-Рида и Карла Маркса.

* * *

Небольшая выдержка из «Былого и дум» А.И.Герцена — без всяких комментариев, ибо в оных цитата эта не нуждается.
«Мы вообще знаем Европу школьно-литературно, то есть мы не знаем её, а судим с первого взгляда по книжкам и картинкам...
Наше классическое незнание западного человека наделает много бед, из него еще разовьются племенные ненависти и кровавые столкновения».

* * *

Наполеон Бонапарт был не только знаменитым полководцем, но имел и немалый опыт управления огромной империей. Вот некоторые из его высказываний:
«На свете есть великое множество людей, воображающих, что они наделены талантом править единственно по той причине, что они стоят у кормила власти».
«От ума до здравого смысла дальше, чем думают».
«Партия, которая может найти опору на иностранных штыках, обречена на поражение».
«Государь всегда должен обещать только то, что он намеревается исполнить».

* * *

Сто с лишним лет тому назад на территории Российской империи было II каторжных тюрем и острогов, где содержалось в общей сложности 5335 человек, из них 369 женщин. Детей в тюрьмы вообще не сажали. (Энциклопедический словарь Брокгауза и Эфрона, статья «Каторга»).
А теперь сравним. Сейчас на территории одной только Новосибирской области свыше 15 «мест не столь отдаленных», и в самом «престижном» из них — в СИЗО запросто можно разместить 5000 человек. т.е. фактически всю царскую «тюрьму народов».
Смехотворной выглядят и дореволюционная уголовная хроника, почти ежедневно публиковавшаяся на страницах газет. Вот несколько выдержек из ядринцевского «Восточного обозрения», издававшегося в Санкт-Петербурге: «28 февраля, ночью, из амбара чиновника Сидоркина по Соловьевской улице со взломом замка учинена кража мяса и рыбы на сумму 3 рубля».
«6 марта инородец Василий Мопонов заявил, что 5-го числа около восьми вечера, проходя по 6-й Солдатской улице, у него неизвестными злоумышленниками ограблена бобровая шапка и пояс».
«Масленица не обошлась без приключений. В субботу на Большой улице лошади разнесли четырех веселых мужчин, катавшихся в кошеве в полное свое удовольствие. Мчавшиеся по улице лошади налетели на фонарный столб и еще более взбесились. Лошади были задержаны публикой у Знаменского моста. Все кончилось благополучно. Только оглобля оказалась сломанной».

* * *

Наши ретивые историки-«демократы» вылили уже на Ленина ушаты грязи, клеймя его «палачом», «тираном», «диктатором» и иными подобными словами. Но вот что пишет о Ленине один из «пассажиров» пресловутого «философского парохода» Н.А.Бердяев: «Ленин был типически русский человек. В его характерном, выразительном лице было что-то русско-монгольское. В характере Ленина были типически русские черты и не специально интеллигенции, а русского народа: простота, цельность, грубоватость, нелюбовь к прикрасам и риторике, практичность мысли, склонность к нигилистическому цинизму на моральной основе. По некоторым чертам своим он напоминает тот же русский тип, который нашел себе гениальное выражение в Л.Толстом, хотя он не обладал сложностью внутренней жизни Л.Толстого. Ленин сделан из одного куска, он монолит. Роль Ленина есть замечательная демонстрация роли личности в исторических событиях».
И далее: «В 1918 году, когда России грозил хаос и анархия, в речах своих Ленин делает нечеловеческие усилия дисциплинировать русский народ и самих коммунистов. Он призывает к элементарным вещам, к труду, к дисциплине, к ответственности, к знанию и к учению, к положительному строительству, а не к одному разрушению, он громит революционное фразёрство, обличает анархические наклонности, он совершает настоящие заклинания над бездной. И он остановил хаотический распад России, остановил деспотическим, тираническим путем. В этом есть черта сходства с Петром».

* * *

Западные да и иные наши доморощенные историки любят посмаковать те колоссальные потери, которые понес Советский Союз во Второй мировой войне, и называют при этом самые разнообразные причины. Мол, и воевали мы оружием времен Очакова и покоренья Крыма, и командный состав был не на высоте, и Сталин слепо доверился Гитлеру накануне войны.
И ни в одном солидном зарубежном либо отечественном историческом труде, за исключением последних работ В. Кожинова, не говорится о самой главной причине наших многомиллионных потерь и о сравнительно малых потерях стран Западной Европы. А всё дело в том, что эти хваленые демократические страны не воевали с Гитлером, а позорно, поодиночке сдались ему. Даже «великая держава» Франция была оккупирована в считанные дни, а Париж взят за 22 часа.
Но и это ещё не всё. Сдавшись на милость победителя, западно-европейские страны стали поставлять фашистской Германии и стратегическое сырьё, и вооружение, и даже живую силу для войны против СССР. В. Кожинов в последних своих работах убедительно доказал, что против Советского Союза в 1941—1945 годах воевала фактически вся Европа. Так что на территории нашей страны тлеют косточки не только 5,5 миллионов немцев, но и сотен тысяч румын, венгров, итальянцев, испанцев и прочих союзников «великой Германии».
Тут не худо бы отметить ещё два важных обстоятельства. Во-первых, одной из составляющих чудовищной цифры наших людских потерь — 27 миллионов — являются потери среди мирного населения, а они фактически не поддаются никакому статистическому учету. Во-вторых, мы бы запросто могли «сравнять счет», если бы после капитуляции Германии всех пленных немцев определили бы в сибирские лагеря. Мало бы кто из них выдержал испытание сибирскими морозами. Так что благодарная Германия должна поставить памятник Сталину, который сравнительно гуманно обошелся с миллионами немецких военнопленных, и внизу крупными буквами написать: «Спасителю немецкой нации». А из примерно 5 миллионов, попавших в плен в первые месяцы войны красноармейцев и командиров на родину вернулись только 700 тысяч.

* * *

Уже давно обращаю внимание на одну любопытную закономерность. Если взять Ленина и его окружение, то там чуть не каждый был выдающейся личностью. Сталин и его сподвижники (тут не будем лукавить) несколько уступали первому большевистскому правительству, но и среди них было немало видных государственных, партийных и хозяйственных деятелей, тоже вошедших в историю. Следующим «нумером» идет Хрущев, и тут, полагаю, даже самые завзятые эрудиты не назовут и пяти имен из числа его приближенных, которых история удостоила бы чести быть вписанными в её анналы. Брежнев и его команда выглядят ещё скромнее: кроме Косыгина и Микояна, здесь некого больше вспомнить (впрочем, оба они принадлежали скорее к сталинской номенклатуре». А о Ельцине и его «дворе» вообще говорить стыдно. Здесь что ни сановник, что ни «силовик», то либо полное ничтожество, либо вор и взяточник. И удел их — полное, позорное забвение. Ничуть не сомневаюсь, что такая же участь ожидает и тех, кто продолжает «дело» Ельцина.

* * *

Мы не только плохо обращаемся с животными, но мы ещё и плохо их знаем. А между тем животные, в особенности домашние, это вполне разумные существа, которые не умеют только одного — разговаривать человеческим языком. Вот какую любопытную историю рассказал мне один из старожилов села Кожурла, где я когда-то работал учителем.
В селе Борисоглебка, что находится в 7-8 километрах от Кожурлы, неизвестные злоумышленники ночью ограбили колхозный амбар. Взломали замок и уволокли пять мешков пшеницы, тушу кабана, заколотого по случаю приближающегося Нового года, да несколько пар рукавиц-верхонок. Участковый милиционер, осмотрев место преступления и опросив колхозное начальство, сразу пришел к выводу: никто из местных совершить такую крупную, дерзкую кражу не мог, и воров, скорее всего, надо искать в соседнем большом селе Кожурла.
Туда участковый и направился. Едва он перешагнул порог сельсовета, как к нему навстречу с табуретки поднялся школьный завхоз Егор Матвеевич Лазарев, которого все кожурлинцы звали просто дедом Лазарем.
— Петрович, — обратился он к участковому, — я ведь тебя тутока дожидаюсь. Кой-какую информацию для размышления подкинуть желаю.
Дед Лазарь был заядлым книгочеем и большим любителем детективных сериалов, потому старался выражаться по-книжному. «Какую такую информацию?».
— Да насчет борисоглебской кражи. Сдается мне, что кто-то нашими школьными лошадками попользовался ночью. Прихожу я утром в конюшню, а мои вороные все мокрые, да еще овес жуют. А овса вчерась я им никакого не давал. Да и нет его у нас в школе.
Эта информация участкового сразу заинтересовала.
— А ну пошли, глянем на твоих вороных.
Старая деревянная школа вместе с ветхой, без дверей и запоров, конюшней находилась в двух шагах от сельсовета. И обе лошади действительно были мокрыми, громко фыркали и тяжело дышали.
— Да, ты прав, дед, — сказал участковый. — Лошадками вашими, похоже, ворюги и в самом деле попользовались. Только вот кто они? Не будешь же в каждом дворе и доме обыск делать. Да и прав таких у меня нет.
— Петрович, а дозволь мне экспермент произвести? — предложил дед Лазарь.
— Какой еще эксперимент?
— А вот погляди.
Дед скрылся в конюшне и через пару минут вышел, держа под уздцы обеих лошадей.
— Ты что — совсем уморить их хочешь? — возмутился участковый. Но дед Лазарь, ни слова не говоря, запряг лошадей в сани, вывел их за ограду и опустил вожжи. К удивлению участкового и всех собравшихся возле конюшни, лошади, будто сговорившись, повернули направо и пошли по главной улице. Следом за ними пошли участковый, дед Лазарь и вся прочая публика. Так в сопровождения многочисленных свидетелей лошади миновали несколько дворов, свернули на другую улицу и вдруг встали перед воротами добротного кирпичного особняка.
Через несколько минут в сарае и подвале дома были обнаружены все краденые вещи, и хозяева во всём признались.

* * *

Нынешние демократические идеологи любят изображать всех нас, чья молодость пришлась на 50—60-е годы, этакими недоумками, безмозглыми, безотказными энтузиастами, всегда готовыми ринуться и выполнять любое постановление партии и правительства. Враньё всё это, наглая ложь и напраслина. Кем-кем, но недоумками, тупицами мы никогда не были уже хотя бы потому, что умели отличать постановления разумные, своевременные от постановлений волюнтаристских, головотяпских, над которыми в открытую потешались, «травили» анекдоты.
Вот всего лишь один наглядный пример. Когда в конце 50-х годов партия призвала, а по сути обязала комсомолию идти в скотники и дояры, наши факультетские остряки тут же сочинили бойкую, злоязычную эпиграмму: