Вы здесь

Дама с чемоданом

Рассказ
Файл: Иконка пакета 05_vladimirov_ds4.zip (14.95 КБ)

I.

Они встретились на ялтинской набережной в тот самый утренний час, когда солнце еще не столь безжалостно, а легкий бриз несет с моря соленую свежесть. Он — плотный широкоплечий мужчина лет сорока, в синей «гавайке», с чурчхелой в одной руке и бутылкой пива в другой. Она — уже не слишком молодая, но все еще привлекательная брюнетка в коротком топе и простой легкой юбке. Проходящие мимо отдыхающие мужского пола с интересом поглядывали на даму.

Пытливый наблюдатель мог заметить, что встреча эта для обоих была чрезвычайно неожиданной и ошеломительной. Женщина уронила чемодан, а мужчина могучим глотком прикончил остатки пива в бутылке.

Куприна, ты как здесь?! На работу в Крым перебралась?

А что сразу — «на работу»? — возмутилась дама, нервно протирая солнцезащитные очки. — Я что, как все люди просто отдохнуть не могу? А вот вы, товарищ капитан, что тут забыли?

Так, это... Крым наш. Мне в управлении путевку льготную по распределению выделили. На одного. Я в Турцию, правда, хотел с семьей, а тут вот... — Мужчина улыбался. — Неужели тебе тоже путевку от профсоюза дали?

А не ваше дело! Не на службе!

Справедливо. Куда путь держишь? Давай поклажу помогу нести.

Женщина вдруг обессиленно присела на чемодан и, закрыв лицо руками, разрыдалась. Ее смущенный собеседник неловко оглянулся по сторонам.

Куприна, ты чего? Ты, это... Прекращай давай. Смотрят же все! Что стряслось-то?

Ни на каком я не на отдыхе, — донеслось сквозь всхлипывания. — Джафар, скотина, подставил. Езжай, говорит, в Ялту, я там с Сашей обо всем договорился. Приедешь, в «Интуристе» поработаешь, деньгу заколотишь и отдохнешь заодно. Я, как дура, сорвалась. Приезжаю, а Саша этот с ухмылочкой мне заявляет, что вакансии в «Интуристе» закрыты, но по основным направлениям дикая нехватка кадров.

То есть по вызовам кататься?

Ага, «Симферополь — Гурзуф трофи»... Я скорее бежать. Теперь денег даже до Питера не хватит. Куда идти, ума не приложу.

И еще сильнее сотряслась в рыданиях. Капитан сочувственно смотрел на вздрагивающие плечи и хмурился.

Ну-ка, вставай. — Он решительно потянул женщину за локоть. — Давай свой чемодан и пошли.

Куда?!

Как куда? В полицейское логово, конечно. Думаешь, я тебя, Куприна, в Питере гоняю, а тут с рук сойдет? Пошли, пошли. И слезы вытри уже. Вот чурчхела. Ешь — вкусная. Я только чуть-чуть откусил.

II.

«Полицейским логовом» оказался маленький симпатичный пансионат без вывески, за высоким забором. В вестибюле обнаружился скучающий портье с холодным взглядом профессионального цербера.

Вот, — заявил Капитан, бухая на мраморный пол тяжелый чемодан и утирая пот, — жена нагрянула. Даже не предупредила. Как бы нам вопрос с ее устройством решить?

Неожиданный визит супруги портье не удивил. Он моментально высказался в том духе, что женщины непредсказуемы. Бывает, что не только жены, но и сразу по две дочки приезжают, племянницы, троюродные сестры. И конечно, вопрос с устройством мгновенно разрешится, для чего потребуется в первую очередь паспорт супруги.

Капитан интимно ухватил служителя за плечо и оттащил в сторонку.

Слушай, дружище. Она у меня ревнивая до ужаса. Решила, что шуры-муры тут развожу, кинулась проверять сломя голову. Так спешила, что в аэропорту чемоданы с кем-то перепутала. Документы у нее в багаже остались. Ты уж меня выручи, а я не забуду.

Искуситель демонстративно выудил толстый бумажник и вопросительно взглянул на портье.

Вскоре женщина оглядывала уютный номер.

И что все это значит? — поинтересовалась новая постоялица пансионата.

Это значит, что сейчас ты разберешь чемодан, примешь душ, переоденешься, а потом продолжим объяснения. И тихо мне! — прикрикнул Капитан, видя, что собеседница пытается возразить. — А не то кругом и шагом марш на вокзал! В аэропорт... или как ты там домой добираться хотела.

Приблизительно через полтора часа пара уже сидела в одном из многочисленных ялтинских ресторанчиков. На столе ароматно дымился шашлык, стояли вино и фрукты.

Ну, за встречу, — провозгласил Капитан.

Звякнули бокалы. Женщина, потягивая вино, смотрела на мужчину.

Ну давайте, товарищ капитан, объясняйте, — поторопила она, — а то пока у меня складывается впечатление, что меня снимают.

Так, Куприна, зови меня просто — Капитан. И давай на брудершафт выпьем!

Они выпили на брудершафт. От вина щеки женщины порозовели. В глазах вспыхнули дерзкие искорки.

Ну хорошо, Капитан. А ты не боишься посреди Ялты с путаной пить? Вдруг увидит кто?

Я не с путаной пью, а с землячкой, оказавшейся в трудной жизненной ситуации, — парировал он.

Так и скажешь жене, если что, или в службе собственной безопасности?

Так и скажу, — пожал плечами Капитан.

И что тебе, отчаянный, от меня нужно?

Ты такая странная, Куприна! — удивился Капитан, подливая вина в бокалы. — Вот я на тебя уже три года чуть ли не каждую неделю протоколы составляю. Затем приезжаю отдохнуть, а ты сидишь посреди курортной набережной на чемодане и ревешь. Мне что, нужно было развернуться и уйти?

Да какое тебе дело?!

Да никакого. Но это как-то не по-человечески... Ты в Крыму бывала раньше?

Женщина покачала головой.

И я нет. Вот мы тут с тобой встретились, два питерца...

Я из Вологды.

Ну хорошо, все равно. Встретились двое здесь в первый раз, и у одного из нас проблема. Мимо пройти — как-то не того.

И что предлагаешь?

Ты, это, только чего не подумай. В общем, я предлагаю тебе неделю полноценного отдыха. Со всеми делами: море, солнце и песок. Я плачу.

А я чем расплачиваюсь? Как всегда, натурой?

Тебе не стыдно, Куприна? У тебя такая фамилия благородная! Твой однофамилец «Даму с собачкой» написал, а ты...

Это Чехов написал.

Тоже писатель? Ну, в общем, никакой натуры. Считай, что мне скучно куковать одному, а тут раз — и ты. Есть с кем пообщаться. Ну, согласна?

А не пожалеешь?

Чего?.. Эй, девушка, еще бутылочку молодого крымского!

А купаться ночью будем?

Да легко.

Ну, считай, уговорил. Но с тебя холодное шампанское.

III.

Это была самая обычная курортная неделя. Капитан со своей компаньонкой вставали с рассветом и сразу отправлялись на пляж, где в самые приятные утренние часы нежились на солнце. Капитан с разбега кидался в море и долго плавал саженками. Его спутница заходила в воду максимум по грудь и от предложений научить ее плавать решительно отказывалась.

Однажды он все-таки коварно подкрался сзади, схватил ее и, невзирая на визги и брызги, потащил в морскую пучину. Насилу удалось уговорить его смилостивиться.

Обычные туристические маршруты Капитана, как выяснилось, не слишком привлекали, но ради женщины он делал исключение и позволял увлечь себя то на Пушкинскую аллею, то на канатную дорогу. Посещение комбината «Массандра» привело его в полный восторг.

Как-то раз он заявил, что быть на юге и не отведать настоящей чачи — преступление против человечества. Так они оказались в каком-то уютном подвальчике, оформленном в грузинском стиле. Чача превзошла все ожидания.

Куприна, вот скажи, ты президента одобряешь? — допрашивал раскрасневшийся Капитан. — Вот что ты молчишь?.. Тянет мужик страну, тянет. А ему палки в колеса вставляют всякие.

В ответ спутница заявила, что про президента ничего плохого сказать не может, а вот среди депутатов попадаются разные козлы. А еще был один оппозиционный политик, который заставил ее раздеться, надеть маску Сталина и хотел отхлестать плеткой.

Почему-то Капитана эта тема взбесила, и он рявкнул, что политику этому плетку засунет в одно место и, если Куприна даст свидетельские показания, засадит его на тысячу лет и два дня, до самого светопреставления.

Как добрались в этот вечер до пансионата, они не помнили...

Но особенно хороши были ночные купания в ласковом, непроглядно-чернильном море. Здорово было, выйдя из воды, опуститься на песок и долго молчать, вглядываясь в пылающее южное небо.

А потом был последний вечер уходящей недели. Был купленный авиабилет до Питера. Был берег. Пляж. Были он и она. Женщина вышла из воды, легла рядом с мужчиной и склонила голову ему на плечо.

Ты не думай, — сказала женщина. — Я не расплатиться с тобой хочу.

Капитан молчал, однако она чувствовала, как он напрягся.

У меня первый раз в жизни так — когда я ни о чем не думаю, когда обо мне заботятся. И это море, которого я, может, больше и не увижу. И... просто хороший, надежный мужчина, которого я могла бы полюбить, но никогда этого не сделаю. Это как коротенький отрезок совершенно другой жизни, которой у меня никогда не будет. Так глупо не поставить на этом отрезке самую логичную точку. Если ты не захочешь целовать меня, я пойму.

Она говорила это и думала, что если он прямо сейчас оттолкнет ее, то внутри у нее все разорвется от горя и разочарования.

Он не оттолкнул. И губы его были теплыми и солеными.

IV.

В аэропорту было многолюдно. Люди прилетали и улетали. Одни — полные надежд, другие — удовлетворенные или раздосадованные. Мужчина и женщина стояли у стойки регистрации, стараясь не глядеть друг на друга.

Она подняла голову и улыбнулась:

Еще раз спасибо тебе. Ты замечательный, правда! Ни о чем не думай и не сожалей.

И не собирался, — заверил Капитан.

Она почему-то ждала, что он попросит ее позвонить по прилете. Но он ничего не просил, просто стоял и улыбался одними губами. Такими теплыми.

Мне пора, посадка. — Она мимолетно коснулась его плеча и решительно пошла прочь вместе со своим несуразным чемоданом.

Скоро увидимся! — крикнул он бодро вслед.

Она вздрогнула как от удара, а он подумал, что нужно сегодня непременно заглянуть в тот грузинский подвальчик, где им было так хорошо с Н. А. Куприной, 1983 года рождения, уроженкой Вологды.

Он так и сделал. Безумно напился, до самого рассвета сидел в одиночестве на прибрежном песке и бормотал себе под нос:

«Симферополь — Гурзуф трофи»...

«Не думай и не сожалей», — ласково шептали в ответ волны. И это было правильно.