«Конечно же, и синички»

Калининград

Каждое слово хочет, чтобы его сказали,

Каждое сердце — чтобы его нашли...

Сергей Шестаков

Радости — аист в небе, и крыши, крыши,

желтое поле рапса, сколько хватает глаз.

Это не ветер — нежность тебя колышет.

Это любовь беспечно — вновь — выбирает нас.

Выдохнешь слово — и в слове каштан начнется,

вырастет звуком — жилистым и свечным.

Это надежда всегда до конца остается,

будто кино, досматривать наши сны.

Май нашептал нам бабочек и веснушек,

сонной сирени тихие острова.

Это Преголя — лучшая из речушек...

Это поэзия, черт побери, права.

***

если слышишь не спи если можешь лови

луч последний последнего века

как натянуты струны осенней любви

через комнату и человека

это неба покой это небо с тобой

от порога и дальше до края

и не слезы не верь это дождик грибной

пробежал рукавом задевая

что нам осень поддельное золото дней

грусть конечна рябина бессмертна

что горит не сгорая сильней и сильней

ну и хватит не будем об этом

если куришь кури это наши огни

над вселенной мелькают неспешно

над вселенной в которой мы только одни —

и звенящая нежность конечно

***

Я птаха в кармашке нагрудном,

беспечный глазастый птенец.

Я лес толстокожий безлюдный.

Я дерево, наконец.

Я тихая буква простая

с неспящей большой головой,

далекая дикая стая,

игривый щенок голубой.

Я тот, кто у зеркала спросит,

и зеркало скажет: постой,

не ты ли тот воздух меж сосен,

шумящий над горькой водой?

и синички

не баюкать зиму уйти проститься

потому что время и птицы птицы

говорить со снегом на белом точном

языке молочном

подсмотреть сквозь рыжую челку что там

из крученых нитей бессмертья соткан

стол под снегом на длинных упрямых ножках

и скамейка в крошках

так подсядет ангел к тебе с вопросом

а ты сыплешь семечки жито просо

жизнь лишь воздух взятый в ветвей кавычки

и синички?

конечно же, и синички