Вы здесь

Круги евразийской культуры Михаила Курзина

Курзин, Михаил Иванович (1888—1957) — советский живописец, график, педагог.

В 1904—1907 гг. учился в Казанской художественной школе, в 1908—1909 гг. — в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, в 1910—1912 гг. — в частной художественной школе (студии) в Санкт-Петербурге. Участник Первой мировой войны.

В 1918—1920 гг. преподавал в Алтайских губернских художественно-технических мастерских, состоял в Алтайском художественном обществе. В 1919 г. совершил поездку в Туркестан и Китай.

В 1921—1922 гг. преподавал в Высших художественно-технических мастерских.

В 1923 г., живя в Крыму, был арестован, но выпущен на свободу.

В 1924—1936 гг. жил в Ташкенте. Художник в Ташкентском русском оперном театре им. Я. М. Свердлова, организатор группы «Мастера Нового Востока», председатель Ассоциации работников изобразительного искусства Узбекистана.

В 1936—1945 гг. был осужден по статье 66-1 УПК Узбекской ССР за «контрреволюционную агитацию», приговорен к пяти годам тюрьмы и трем годам поражения в правах; отбывал наказание на Колыме.

В 1945—1948 гг. жил в городе Бухаре (Узбекская ССР).

В 1948 г. вновь был арестован и осужден на восемь лет исправительно-трудовых лагерей, этапирован в Сибирь.

В 1954 г. вернулся в Ташкент. Первого мая 1957 г. умер от рака.

Реабилитирован посмертно в 1960 году.

При арестах его имущество изымалось органами НКВД, и большая часть его творческого наследия утеряна.

Произведения М. И. Курзина хранятся в Государственном художественном музее Алтайского края, Государственном музее искусств Казахстана им. А. Кастеева, Омском областном музее изобразительных искусств им. М. А. Врубеля, Омском историко-краеведческом музее, Новосибирском государственном художественном музее, Галерее современного искусства ARTSTORY, Бухарском государственном архитектурно-художественном музее-заповеднике, Государственном музее искусств Узбекистана, Каракалпакском государственном музее искусств им. И. В. Савицкого, Галерее изобразительного искусства Национального банка внешнеэкономической деятельности Узбекистана, частных коллекциях.

 

Михаил Иванович Курзин принадлежит к плеяде талантливых советских художников, творческой группе молодых интеллектуалов, выпускников профессиональных школ 1920-х годов, преимущественно лирико-романтической ориентации, работавших между периодами авангарда и тоталитарного искусства. Среди учителей М. И. Курзина были Г. А. Медведев (руководивший Казанской художественной школой), К. А. Коровин (в Московском училище живописи, ваяния и зодчества), М. Д. Бернштейн (в художественной студии в Санкт-Петербурге), другие знаменитые художники. Учениками М. И. Курзина признавали себя П. И. Басманов, Е. Л. Коровай, В. П. Маркова, Е. А. Лысенко, А. Г. Гуляев, многие другие известные российские и узбекские художники. Известно, что М. И. Курзину покровительствовал и содействовал в организации творческих поездок за границу А. В. Луначарский. Его знал по «Окнам РОСТА» В. В. Маяковский. Считается, что М. И. Курзин — единственный советский художник, который был репрессирован трижды.

О М. И. Курзине, считавшем себя барнаульцем, написано, на первый взгляд, много. Однако весь массив публикаций представляет жизнь и деятельность Курзина фрагментарно — до сих пор нет ни цельной монографии о живописце, ни его научной биографии, ни даже отдельной статьи в русскоязычной Википедии (на момент написания этого очерка). Основная причина — сфокусированность специалистов второй половины 1980—90-х годов на непростом характере и трагической судьбе Михаила Курзина. Эти акценты, расставленные в угоду западным меценатам и иностранным любителям искусств, сослужили делу исследования творчества художника плохую службу.

Задача автора этих строк сравнительно оригинальна (позволим себе такую нескромность). Во-первых, показать, как творческие люди, подобные Курзину (и вообще сибирская творческая интеллигенция), мощным живительным потоком хлынули на южные окраины СССР, в Среднюю Азию; в частности, в считавшуюся мусульманским центром дореволюционной России Бухару. А во-вторых — доказать благое, до сих пор ощущаемое влияние этого потока.

* * *

Считается, что Курзин родился в Барнауле, но по другим данным — в Шадринске Курганского уезда Тобольской губернии. Главной шадринской культурной достопримечательностью конца XIX века была открытая в 1876 году земская библиотека. Факт, свидетельствующий о возможных причинах творческого рывка ряда талантливых уроженцев этих мест.

Есть данные, что семья Михаила была купеческой. Возможно, она была связана со старообрядческим родом промышленников и меценатов Морозовых, что потом ставилось в вину Курзину. Курзинская династия принадлежала к староверам-кержакам — людям с «тяжелой поступью», носителям севернорусской культуры, «путешественникам поневоле».

Курзины принадлежали к религиозно-консервативной среде. Связь с меценатами Морозовыми (если Курзин-старший был действительно связан с Морозовыми) не противоречит этому. Последние тоже были строгих нравов.

* * *

Сейчас пока трудно сказать, почему М. И. Курзин стал художником и почему он стал специализироваться на портрете. Одна из первых сохранившихся и находящихся ныне в Государственном художественном музее Алтайского края больших работ Курзина называется «Портрет Н. С. Гуляева» (1913). Персонаж полотна — архивариус Алтайского округа, краевед, археолог, отец художника Вадима Николаевича Гуляева (1890—1943), с которым позже Михаил Курзин отправится в Ташкент. В Государственном музее искусств имени И. В. Савицкого (г. Нукус) хранятся и другие полотна М. И. Курзина этого периода: «Алтай, июль», «Моя дача» и «На Алтае». Все они датированы 1914 годом.

Интересно проследить жанровое родство картин Курзина 1920-х годов, выставленных в Омском государственном историко-краеведческом музее (ОГИКМ) и Музее Савицкого.

В ОГИКМ хранится живописный «Портрет», выполненный стилизованно, в значительной степени гротескно, а также графические листы «Две головы», «Лицо», «Портрет», «Пейзаж с фигурой»... О каком-либо портретном сходстве персонажей этих картин с реальными прототипами говорить не приходится. Модерновый стиль кисти характерен и для курзинских полотен из Музея Савицкого «Капитал», «Старое», «Провинциальные артисты в Бухаре». В произведениях налицо причудливая композиция и полуфантастические элементы. Причем последняя из картин показывает, что интерес Михаила Курзина к Бухаре существовал задолго до его бухарской ссылки в 1946 году.

* * *

Свидетельством значимости фигуры Курзина в культурной жизни республики является факт, что художник был одним из руководителей Ассоциации работников изобразительного искусства Узбекистана, основанной в 1929 году. Приехавшие из других регионов художники курзинского круга имели опыт создания подобных структур (например, Алтайского художественного общества в 1918 году).

В курзинской биографии налицо факт налаживания региональных и межрегиональных культурных связей. Считается, что учрежденное в 1926 году с участием Курзина другое художественное объединение — «Мастера Нового Востока» — согласовывало свою деятельность с обществом художников «Новая Сибирь», работавшим в 1926—1931 годах в Новосибирске. Например, в 1929 году Курзин организовал в Сибири (предположительно, в Ачинске) выездную выставку «Мастера Нового Востока», на которой были представлены около ста живописных и графических произведений авторов из Узбекистана. В Новосибирском государственном художественном музее хранится относящееся к 1920—1925 годам полотно «Желтый закат».

После поездки в Пекин (1919 год) Курзин, вдохновленный каноном древнекитайской живописи «черная тушь превыше всего», сумел добиться необычайной выразительности в изображении силуэта, привнеся этот элемент в свои картины, живописующие быт современной ему Средней Азии.

Восточные мотивы Курзина было бы некорректно рассматривать без связи с работами его друзей и его первой супруги — художницы Елены Коровай (1901—1974), которая провела детство в Харбине и некоторое время прожила в Барнауле. Стоит отметить, что Е. Коровай оставила после себя уникальный цикл картин о жизни старой Бухары (1930-е годы).

* * *

Бухарская ссылка Михаила Курзина (1946—1948 годы) изучена мало, поэтому стоит подробнее остановиться на этом периоде жизни живописца.

В далекой Бухаре еще до приезда сюда Курзина в 1946 году работали известные приезжие художники: казанец Павел Беньков (1879—1949) и астраханец Петр Котов (1889—1953). Места их рождения указываем, чтобы подчеркнуть близость к мусульманской культуре. В 1920—30-х годах Курзин уже дружил со знаменитыми бухарцами — председателем Совнаркома Узбекистана, журналистом по основной профессии Файзуллой Ходжаевым, профессорами-историками Мусой Саиджановым и Аббасом Алиевым, основоположником современной таджикской литературы Садриддином Айни, одним из основоположников современного узбекского театра Алимом Ходжаевым, а позже, в конце 1940-х, — с Героем Советского Союза учителем Азимом Рахимовым и другими представителями местной творческой интеллигенции.

Как явствует из архивных материалов, в конце 1940-х остро нуждавшийся в деньгах Курзин получил заказ от Бухарского краеведческого музея на написание картин, посвященных героям войны и труда, архитектурным достопримечательностям, новостройкам города. Считается, что Курзин работал вместе со студентами местного педагогического института, многому их научил, а его произведения вошли в золотой фонд краеведческого музея.

Послевоенный город представлял из себя необычное зрелище: наконец-то налаженный водопровод в оазисе пустыни; отправлявшаяся на весь осенний период собирать хлопок интеллигенция; часть оставшихся здесь эвакуированных из России, Белоруссии, с Украины, живших в закрытых в годы воинствующего атеизма средневековых медресе, и… вновь открытое в 1946 году первое и единственное на весь Советской Союз медресе Мири-Араб.

Именно в 1946 году появляются на свет очень интересные для современных краеведов курзинские работы «Панорама Бухары» (с изображенной на ней главной площадью старой части города — в таком виде ее сейчас уже, к сожалению, нет) и «Старая Бухара» (с исчезнувшими немного позже улицами напротив зимнего дворца эмира). Написанные раньше или позже бухарского периода деятельности Курзина полотна «Бухара», «Бухара, купола» (1955), «Бухара. Мечеть», «Галерея мечети. Бухара» (оба полотна без указания года) хранятся в Музее Савицкого.

* * *

В годы бухарской ссылки героя нашего повествования и, наверное, отчасти благодаря ей появляются на свет политизированные произведения исторической направленности: «Беседа», «Митинг по случаю объявления земельной реформы», «Митинг на Регистане», «Эпизод восстания Восе», «Взятие города Гиссара», «Боевой план», «Вывоз на арбе убитых», «Наказание дехканина», «Калинин в Бухаре», «Портрет Куйбышева» и другие, написанные крупными свободными мазками.

Еще более интересна созданная Курзиным галерея древних архитектурных достопримечательностей Бухары: «Старая Бухара», «Ансамбль Пои Калон», «Мечеть Магоки Аттори», «Мавзолей Саманидов», «Медресе Улугбека», «Городская стена города Бухары» и др.

И наконец, совершенно уникальна курзинская галерея портретов народных умельцев и мастеров (ювелира, миниатюриста, вышивальщицы, золотошвеи, каменщика, ткача по шелку, чеканщика по меди, мастера по ганчу, резчика по дереву, мастера по шелку и др.). По свидетельствам очевидцев, с материалами для живописи в послевоенной Бухаре было трудно. Для многих своих полотен М. И. Курзину приходилось использовать оборотную сторону исписанного картона. Среди этих портретов особенно выделяется настоящее украшение коллекции бухарского музея — портрет художника Садриддина Поччаева (1873—1948), которого часто называют «последним миниатюристом Востока».

Одним из первых в Средней Азии художник Курзин начал практиковать публичное портретирование. Он делал наброски и этюды с людей не только в городских парках и скверах, но и в узких закоулках старой Бухары.

* * *

Однако далее судьба Михаила круто поменялась не в лучшую сторону. Считается, что Курзин в 1948—1956 годах находился в ссылке в селе Ярцево Енисейского района Красноярского края, по иронии судьбы населенном староверами часовенного согласия, куда был сослан из-за нарушения обязательства не покидать место очередной ссылки в Бухаре. Вопреки запрету, он самовольно выехал в Ташкент для встречи с семьей, где и был задержан с последующей отправкой в Сибирь. Подтверждением тому может служить картина «Река Галактиониха», написанная Курзиным в 1949 году и хранящаяся в Музее Савицкого. Название реки у села Ярцево говорит о знакомстве нашего живописца с Красноярским краем.

Возможно, Ярцево было не единственным местом ссылки Курзина. Об этом свидетельствует принадлежащий Михаилу Ивановичу и хранящийся в Новосибирском государственном художественном музее крупноплановый набросок одноэтажного бревенчатого дома — «Моя квартира в Шушенском» (сентябрь 1954 года). Этим же годом датируются и хранящиеся в Музее Савицкого картины «Шушенское время Ленина», «Шушенское. Первая квартира Ленина», «Квартира Ленина», «Шушенское. Дом-музей Ленина», «Вход в квартиру Ленина в Шушенском» и ряд других. В свою очередь, в Государственном музее искусств Узбекистана без указания даты в каталоге упомянут холст «Село Шушенское», а в каталоге Музея Савицкого — полотна «Шушенское», «Осень под Шушенским» и ряд других.

В Бухаре до сих пор бережно хранят память о Михаиле Курзине. Старожилы вспоминают, что коллеги обращались к нему «Михаил ибн Иванович», а в родной Сибири по-татарски — «Бухарай», подразумевая караванщиков знаменитого древнего торгового маршрута с Оби и Иртыша в Бухару. Когда в конце 1980-х — начале 1990-х музеи получили относительную самостоятельность, Бухарским государственным историко-художественным музеем-заповедником первым делом был издан необычный для этих мест отдельный цветной каталог работ Курзина. Сведения о российско-узбекском художнике размещены и в других изданных упомянутым учреждением каталогах. В 2021 году в честь Курзина, за его вклад в культуру Бухары на городской Аллее памяти было специально высажено дерево.

* * *

Возвращаясь к заголовку данной статьи, стоит отметить, что «живописный» Туркестан осваивался Михаилом Курзиным и некоторыми его земляками через ощущение трех кругов евразийской культуры: «барнаульского», включавшего в себя творчество алтайцев, хакасов, бурятов, казахов; «казанского» (в Казани художник учился); «китайского» (в этой стране художник работал по путевке Анатолия Луначарского — в Музее Савицкого сохранились 26 курзинских листов, посвященных традиционному китайскому театру, известному как пекинская опера).

Вместе с наследием туляка Василия Рождественского (1884—1963), пермяка Виктора Уфимцева (1899—1964), пермячки Нины Кашиной (1903—1985), саратовки 3инаиды Ковалевской (1902—1979) и ряда других современное искусствознание по достоинству оценивает вклад М. И. Курзина в распространение экспрессионизма, в развитие национальных школ натюрморта, в прогресс плакатного искусства Узбекистана и Таджикистана.

Сегодня требуется уделять более пристальное внимание как картинам Курзина, хранящимся в отдаленных друг от друга местах, так и его запискам, с необходимой состыковкой картин и текстов, чтобы были сведены «концы с концами». Важно более внимательное, беспристрастное, системное отношение к историческому наследию художников курзинского круга. Это нужно прежде всего для развития национальных школ живописи в республиках Центральной Азии.