Техас без ковбоев

Нынче мало кого удивишь тем, что ты побывал за границей. Дело это стало почти обыденным. Одни направляются в чужие края по командировкам, другие мотаются туда-сюда в качестве челноков за товаром, третьи чинно едут как туристы, а четвертые и вовсе на постоянное или временное местожительство.

Что было, то было: русскому обывателю в течение многих десятилетий Америка преподносилась как сплошное скопище небоскребов, значительно реже — в виде множества трущоб неведомо каких городских окраин с обездоленным, обычно негритянским людом.
В действительности же все оказалось не так, по крайней мере, в Далласе и в тех городах, в которых нам довелось побывать. Небоскребы там, конечно же, имеются, но они занимают не так уж много места в самом центре, который называется Даунтауном. Размещаются в небоскребах или крупнейшие банки, или офисы очень богатых фирм. Днем они не выглядят слишком эффектно: обычные, хотя и очень высокие коробки, которые превращают нормальные по ширине улицы в неестественно узкие туннели, куда даже солнце заглядывает редко и ненадолго.
Именно в этих туннелях чаще всего и можно встретить бездомных негров, внешний вид которых порой отпугивает редких прохожих. В ночное время Даунтаун выглядит, конечно, иначе: почти все контуры небоскребов и даже их отдельные секции сверкают, переливаясь мириадами разноцветных огней, нередко очень правильно ориентированных и по вертикали, и по горизонтали. Хозяева офисов и банков на электричестве не экономят, ибо такая красочная иллюминация (даже в будни), оказывается, служит своего рода рекламой, делающей вызов конкурирующей стороне.
За пределами Даунтауна не только исчезают небоскребы, но и более привычные для европейских городов многоэтажные здания встречаются все реже. Сразу же ощущается какая-то пространственная вольготность, равнинность и безлесность бывших североамериканских прерий.
Наверное, именно эта вольготность и подсказала пионерам освоения Техаса ту общую градостроительную ориентацию, которая стала определяющей на многие годы, как для Далласа, так и для других городов штата. На большей части их территории планомерно возводились и продолжают возводиться одно-двух этажные кирпично-деревянные коттеджи, замечательные своей оригинальной архитектурой.
Жизнь со всей очевидностью доказывает, что частнособственнические корешки вытравить в людях не так-то просто. Видимо, именно поэтому перестройку в России так называемые «новые русские» начали с возведения личных нетиповых коттеджей. Известно, недвижимость — надежно вложенный капитал в самое неустойчивое время.
Об американцах в этом отношении и говорить нечего — там каждый, независимо от места проживания, мечтает иметь свой дом. В стране развита система кредитования жилищного строительства, которая вроде бы и ненавязчиво, но неминуемо и намертво опутывает, как спрут, каждого нового домовладельца, превращая его в перманентного должника.
При этом надо знать, во-первых, что без абсолютной уверенности банка в потенциальных экономических возможностях своего клиента никакого кредита последний не получит, ибо в Америке везде требуют надежные гарантии. Во-вторых, даже самый грубый подсчет всех «за» и «против» свидетельствуют о том, что эта система кредитования является выигрышной прежде всего для банкиров.
Допустим, вы покупаете коттедж за 140 тысяч долларов в кредит на 30 лет с 8% годовых. Таким образом, за 30 лет вы передадите кредитору приблизительно 240% годовых к нынешней стоимости дома, то есть в конце срока выплаты вы могли бы купить 2.4 таких же дома. Существенно, однако, то, что указанные в договоре 8% годовых будут оставаться стабильными в течение всего срока займа, несмотря даже на то, что инфляция, характерная для большинства стран мира, не обходит стороной и Америку, хотя темпы ее много ниже, чем, к примеру, у нас в России.
Как ни крути, а купить на таких условиях благоустроенный дом кажется все же более заманчивым, нежели, скажем, платить ежемесячно более 900 долларов за арендованную трехкомнатную квартиру без какой-либо надежды на независимую жизнь в будущем. И ты смело бросаешься в свой долговой омут, причем совершенно добровольно.
Так молодые люди становятся хозяевами отличного коттеджа (в равной степени и машины, видео-аудио-техники, дорогостоящей мебели), то есть начинают ощущать себя вполне самостоятельными гражданами Америки почти сразу же после начала своей трудовой деятельности.
Коттеджи растут в Техасе, как грибы, причем очень трудно найти два дома, которые были бы совершенно идентичны по своему внешнему облику. Иной раз кажется, что не только каждый дом строился по индивидуальному проекту, но и кирпич-то, использованный для этой цели, только для него и предназначался: даже стены одного такого дома могут быть и одноцветными, и разноцветными. То есть в процессе строительства в пределах одного ряда кладки подбиралось определенное сочетание кирпичей различной окраски (недаром, когда мы впервые увидели такой дом на фотографии, то подумали, что он облицован).
Да и сама кладка поражает: кирпичи в ней располагаются под немыслимыми углами с немыслимыми выступами. В результате — красота, конечно, изумительная, она невольно заставляет задуматься над тем, сколько смекалки и терпения потребовала эта филигранная работа от обычного каменщика.
Дизайну фасадной (не огороженной) части строения уделяется не меньше внимания: газон перед домом, шириной до восьми метров, не только застилается заранее подготовленным пологом из дерна с уже выращенной травкой, на нем высаживаются деревья, вечнозеленые кустарники и самые разнообразные цветы от нашего ваньки мокрого и анютиных глазок до хризантем и прекрасных роз. Перед парадной дверью дома можно увидеть и ажурные золотистого цвета фонари, и различные скульптурные украшения, начиная от немудреных глиняных ваз и кончая ангелочками, женскими фигурками, зайцами, собачками и прочим зверьем.
Ничего другого в фасадной части дома делать не разрешается. Хозяин усадьбы не имеет права что-либо здесь подстраивать (даже конуру для собаки) или надстраивать (скажем, какую-нибудь сверхмощную телевизионную антенну), дабы не нарушать разработанного проектировщиками общего вида улицы. Любое нарушение пресекается муниципалитетом города самым решительным образом. Исключение сделано только для письменного ящика, который располагается в гнезде специального столбика, против каждого дома, у бордюра проезжей части улицы (корреспонденцию почтальон забирает из ящика или помещает в него, не выходя из автомашины).
Около каждого дома вы непременно увидите и участок земли, который может иметь самые различные размеры, но который обязательно огорожен огромным забором. Да-да, не оградкой какой-нибудь дачного типа, а именно забором, даже заборищем, сплошным, высотой от 1,8 до 2,5 метров. Когда-то Жан Жак Руссо высказал одну остроумную мысль: «Частная собственность появилась там и тогда, где и когда появился первый забор». Действительно, заборы в Плано есть непременный атрибут абсолютно всех частных владений, наглядно подтверждающий другой расхожий афоризм: «Мой дом — моя крепость».
У большинства хозяев усадеб огороженный дворик просто пустует (грядками здесь заниматься не принято), то есть представляет собой зеленую лужайку с редкими деревьями и, конечно же, с роскошными розами, которые при хорошем уходе вымахивают выше забора. Однако нередко дворик приспосабливают для детского городка, качелей или бассейна.
Для Техаса слова жара и лето являются синонимами, поэтому все произрастающее в усадьбе требует непременного полива. С этой целью в процессе благоустройства на всей территории под небольшим слоем почвы монтируется целая система автоматического полива. В установленные хозяином дни недели и время из-под травки выскакивают невидимые до этого пластиковые трубочки, которые и образуют взаимно перекрещивающиеся фонтанчики, доносящие живительную влагу абсолютно до всех уголков усадьбы.
В тыльной не огороженной части ее, у въезда в гараж располагаются два контейнера: светло-зеленый для домашних отходов и садового мусора, непременно упакованного в целлофановые мешки, темно-зеленый — для стеклянных, пластмассовых и металлических отходов. Освобождаются контейнеры точно по четвергам, причем сам процесс освобождения происходит без какого-либо вмешательства водителя машины и настолько аккуратно, что контейнеры опускаются почти точно на свое место, а вокруг них не только клочка бумаги, но даже соринки не остается.
Внутренняя планировка и интерьер самих коттеджей, конечно же, самые различные, но есть в них и общие элементы. Так, в абсолютно новом доме самой оборудованной оказывается обычно кухня: здесь есть все вплоть до посудомоечной машины, электро- и микроволновых печей. Новоиспеченному хозяину приходится обычно прикупать по своему вкусу (и по своему карману, конечно) только холодильник и стиральную машину с сушилкой.
Обычно в каждом доме имеется не только специально оборудованная комната для белья, но и масса дополнительных встроенных шкафов, начиная с прихожей и кончая даже проходными коридорчиками, но это, конечно, никак не отражается на общей, (жилой так сказать) площади коттеджа. Пол во всех комнатах, за исключением прихожей и ванных, с мягким ворсистым покрытием. Ванн бывает несколько, но в одних случаях они без душа, а в других — с душевой кабинкой, стенки которой выполнены из оргстекла. Камин является непременным украшением каждого дома, но и только. Пользоваться им приходится крайне редко, но когда его зажигают, в доме чувствуется какая-то особая, торжественно-праздничная обстановка.
Никаких батарей, подобных нашим, в домах нет. Вся система теплоснабжения зиждется или на газе, или на электричестве и располагается она на чердаке. Температура в доме устанавливается хозяевами с помощью регулирующего устройства, прикрепленного в виде небольшой коробочки на стене одной из комнат коттеджа.
Единственный недостаток системы теплоснабжения — это довольно заметный гул по всему дому во время ее работы — в результате распространения воздуха определенной температуры через специальные решетчатые отверстия на потолке всех без исключения комнат.
Само собой, в каждом доме имеется гараж, рассчитанный, как правило на две автомашины. Большие одноэтажные дома на двух хозяев и потому с двумя отдельными входами имеют, соответственно, два гаража на четыре автомашины. Чаще всего гаражи встроены в правое или левое крыло дома, но бывают гаражи и самостоятельные, отдельно стоящие. Они обычно имеют стандартные размеры 6x6 метров, шторную дверь и специальное устройство для автоматического закрытия-открытия ее не выходя из автомашины. Вмонтировано оно в лампу-прожектор, которая крепится над входом в гараж и зажигается при появлении любого объекта на определенном расстоянии от усадьбы.
Такова «аура», в окружении которой живет большая часть американских семей в городе Плано.
В отличие от обычных европейских городов, очень шумных, тесных, грязных, чадных, здесь повсюду царит невероятная чистота, ухоженность, уютность. И, наверное, нигде нет такого неестественно-голубого неба, чистого воздуха и таких неповторимых ароматов от великого множества цветов и свежескошенной травы.
Но мы этому экологическому чуду перестали удивляться, как только узнали, что не только в Плано, но и во многих других городах штата не видно обыкновенных заводских или фабричных труб, а также черных дымных шлейфов от теплоэлектростанций. Американские промышленники и финансисты уже давно пришли к очень даже нехитрому выводу, что новые технологии намного выгоднее разрабатывать в Америке, а производить продукцию по этим технологиям где-нибудь на стороне: во-первых, не надо ломать голову над тем, как обеспечить производство необходимым количеством высококвалифицированных рабочих, которых в Америке катастрофически не хватает. Во-вторых, труд американских рабочих оплачивается несравненно выше, чем в любой другой стране мира. Ну, и, наконец, перемещение производства за пределы Америки, естественно, позволяет оградить ее от различных экологических неприятностей на собственной территории.
Вот почему в Америке очень много товаров, сделанных в Китае, на Тайване, на Филипинах, хотя технологии производства этих товаров были разработаны (и продолжают разрабатываться) в Америке.
Как-то меня заинтересовал и такой вопрос: чем объяснить тот факт, что даже на автострадах, где в одновременном движении находятся тысячи машин, не видно характерного черного или сизого облака от выхлопных газов; почему, стоя другой раз около самой машины, этих газов не ощущаешь? Объяснили мне это двумя причинами: первая — во время каждого техосмотра машин проводится обязательное определение содержания углекислоты в выхлопных газах, вторая — сам бензин очень высокого качества.
Наверное, трудно этому поверить, но в Плано практически нет и пыли, поскольку здесь нет даже источника ее образования: вся территория покрыта или травой (по которой не ходят и не ездят), или бетоном (все проезжие участки улиц и пешеходные дорожки). Одним словом, уборку в квартире (тем более капитальную) чаще одного раза в две недели и делать нет особой необходимости.
Почти идеальной чистотой городов, которая, конечно же, во многом зависит и от людей, можно объяснить в какой-то степени и повсеместное преобладание белого цвета — и внутри домов, и с внешней их стороны: как правило, даже печные и водосточные трубы, а также карнизы окрашены в белый цвет.
К сожалению, не очень красят улицы Плано… те же заборы, о которых я уже говорил. Большей частью они находятся просто в удручающем состоянии. Во-первых, потому, что все исключительно деревянные, а потому очень быстро ветшают и требуют замены. Во-вторых, эта самая замена стоит немалых денег. А, в-третьих, хозяин любой усадьбы и без того задавленный многочисленными налогами и выплатами, не терпящими абсолютно никакого отлагательства (поскольку живет в основном в кредит), пытается хоть где-то и в чем-то уйти от немедленного раскошеливания и таким единственно возможным местом оказывается… забор.
Вот и «красуются» они не только месяцами, а даже годами в своем грязно-сером, почти черном обличье, нередко с напрочь прогнившими и готовыми вот-вот рухнуть секциями. Некоторые хозяева меняют только эти секции, другие пытаются доски забора чем-то протравить и придать им более или менее пристойный вид. И очень мало таких хозяев, которые делают заборы из нового добротного материала.
Есть еще одна неприятная деталь, напрямую связанная с частной собственностью и заборами. Это — собаки. Они есть почти в каждой усадьбе, причем часто даже не по одной. Совершенно отгороженные от мира высочайшими заборами, всеми днями не видя даже собственных хозяев, они со временем звереют и поднимают невообразимый вой по любому поводу, а то и без всякого повода вообще.

***

Если справедливо то, что главным божеством, которому поклоняются все без исключения американцы, являются деньги, то на втором месте после них вне всяких сомнений стоят дороги.
Подтверждением этому может послужить даже карта автодорог, приведенная в Космополитическом Атласе Мира под редакцией Рэнда Мк. Нелли. При составлении ее было принято обозначать тонкими зелеными линиями обычные автодороги, а широкими — автострады. В результате эта карта в Атласе оказалась сплошь закрашенной в зеленый цвет.
И это не удивительно, ибо согласно статистическим данным, приведенным в том же Атласе, в США одно транспортное средство приходится на 1,3 человека, то есть абсолютное большинство американцев значительную часть своей жизни проводит за рулем. Ну, а поскольку жизнь — это дорога, то верно и обратное: дорога — это жизнь.
Лучше техасских дорог в мире, как мне кажется, просто не может быть. Их высокому качеству способствует даже климат: отрицательные температуры здесь если и бывают, то они очень невелики по своим абсолютным значениям (не более -5°С) и держатся считанные дни, так что если на дорогах и появляются определенные осложнения в силу снежных заносов и обледенения их верхнего покрытия, то эти осложнения очень непродолжительны. Да и чистить дороги в такие периоды почти не приходится: они быстро освобождаются от небольшого снежного покрова и гололеда сами при первых же лучах удивительно теплого в этих широтах даже в зимний период солнца. Тем более не возникает и надобности прибегать к песку и соли, как это делается, например, каждый год в Чикаго.
Но климат климатом, а все же всему голова — человек. Именно он в конечном счете и обеспечивает не только превосходное состояние дорог, но и их безопасность. При этом учитывается, конечно же, все: и новейшие технические достижения, и климат, и самая элементарная логика. Так повсюду дороги монтируются исключительно из бетонных плит, которые отлиты заодно с бордюрами. Никаких канализационных и прочих люков на проезжей части автодорог нет, они вынесены за пределы дороги.
Очень непривычно сравнительно малое количество светофоров, но объясняется это тем, что все дороги строились с учетом минимального количества пересечений, а на наиболее напряженных участках и в два уровня (на последних, кроме государственных, общего так сказать пользования, существуют еще и частные, проходящие тут же рядом, они подключаются к обслуживанию в часы пик и в каких либо особых ситуациях). Участки дорог в несколько уровней в виде сплошных металлических эстакад, да еще в условиях такой равнинной местности, как Техас, выглядят издалека, конечно же, не очень эстетично, но они, безусловно, надежны и удобны.
Немного раздражает и великое множество всяческих указателей, но, наверное, и они необходимы, так как служат прекрасным информационным подспорьем.
Есть в Америке и особый вид дорог — автострады или хайуэйсы, рассекающие ее непрерывными, почти меридианальными полосами от Канады до Мексиканского залива. Эти номерные дороги высшего класса не имеют ни пересечений, ни светофоров вообще (на всех участках абсолютно необходимых пересечений существуют виадуки). Автострады, как правило, имеют по четыре полосы движения в ту и другую сторону, а также плавные выезды и въезды на них. В пределах городов такие автострады нередко обособляются от всех прочих дорог настоящими бетонными стенами, из-за которых другой раз и самого города не видно и при виде которых на душе ощущаешь какой-то даже неприятный холодок из-за того, казалось бы, неестественного культа, которым окружено в Америке это одно из чудес человеческой цивилизации. Однако этот культ автодорог скорее всего оправдан: они не только успешно конкурируют, но зачастую и заменяют все прочие виды транспортных сообщений в этой стране.
Так, в наших условиях это могло бы показаться просто невероятным, но, к примеру, для перевозки своего имущества из Чикаго в Даллас американцы используют не железнодорожные контейнеры, а чаще всего автофургоны, которые доставят перевозимый груз не только быстрее железной дороги, но и, самое главное, в абсолютной целости и сохранности (между прочим, с момента подписания договора с соответствующей фирмой за все имущество, вплоть до последней тарелочки, отвечает эта фирма, потому она и упаковывает все вещи, и отчитывается за каждую из них перед владельцем).
В Техасе пешеходов, в нашем понятии, почти нет, хотя и общественного транспорта, кроме такси, тоже по существу нет. Таких привычных для нас выражений, как сбегать в центр, сходить в театр или на базар, здесь не услышишь. Однако не подумайте, что жители Техаса превратились в ангелочков и летают на крылышках. Отнюдь. Техасцы, конечно же, не летают, а ездят, но…
Самых маленьких возят, естественно, родители. Тех, кто учится, доставляют в школу на специальных комфортабельных автобусах муниципалитета. Иногда, если дети живут от школы не очень далеко, они добираются до нее сами на велосипедах. Именно поэтому около одной из начальных школ мы постоянно видели не только легковые машины (преподавателей и родителей), но и два параллельных ряда школьных велосипедов, прикрепленных маленькими цепочками с замочком к специальным металлическим стойкам.
Ну, а те, кому перевалило за 16, почти все имеют водительские права и часто собственную машину. Разумеется, поначалу эта машина не слишком дорогая, но постепенно, по мере взросления юноши или девушки, класс машины повышается.
Автомашин в Америке настолько много, что при проектировании любого объекта в этом государстве, мне кажется, думают прежде всего о том, где и как разместить вокруг этого объекта автотранспорт. Сейчас даже обычная средняя школа в Америке занимает площадь раза в три-четыре меньше, чем та, которая предназначена для автотранспорта учащихся и учителей этой школы.
Словом, автомашина в Техасе, как раньше лошадь для ковбоя, есть абсолютно необходимое средство передвижения. Мало того. Здесь иметь только одну машину в семье и не очень удобно, и даже рискованно, ибо при любом «ЧП» с этой машиной без помощи такси и на работу не попадешь, и к врачу в случае крайней необходимости не доберешься.
Однако и много машин иметь тоже хлопотно. В большинстве коттеджей гаражи рассчитаны, как я уже говорил, на две автомашины. В то же время есть довольно большие семьи, в которых начинают перерастать шестнадцатилетний рубеж дети, и в то же время доживают свой век старики. В таких семьях просто позарез требуется дополнительный транспорт: старикам в больницу или в церковь съездить, а ребятам по своим делам, связанным с учебой или с занятием спортом. Что же делать? Допустим, молодые хозяева дома денег как-то наскребли и купили третью машину. Куда ее ставить? Гараж-то ведь не резиновый. И потому нередко красуются эти несчастные «лишние» машины под открытым небом и летом, и зимой (благо, что полиция и климат Техаса позволяют, да и «разувать» их здесь некому и незачем).
Парадоксально, но факт: купить машину в Америке много проще, чем от нее избавиться: барахолки, вроде нашей, тут нет, а кладбище для машин хотя и есть, но его услуги могут оказаться чуть ли не равными стоимости самой машины. Нельзя и просто где-нибудь «позабыть» ее, ибо почти наверняка хозяина машины найдут, и, конечно же, самым серьезным образом накажут (долларом, разумеется). Вот поэтому и ломает каждый раз голову покупатель машины: «Не совсем новую и потому не очень надежную купить — может быстро выйти из строя и потом ее не так просто будет сплавить. Новая и дорогая, конечно, лучше всего, но где взять столько денег?»
Есть и еще одна проблема, которая на сегодняшний день кажется неразрешимой. Связана она с возрастом водителей. Все чаще можно слышать разговоры о необходимости возрастного ограничения для водителей, так как за руль сейчас садятся, чуть ли не девяностолетние старики и старухи. На первый взгляд, все это вроде бы и так. Однако, тут же возникает вопрос: «А кто этих стариков и старух будет обеспечивать всем необходимым, если к тому же доживают они свой век в одиночестве, а таких, как у нас, собесов нет и ждать помощи не от кого?»
Вот ведь, оказывается, до чего можно еще дожить в сверхцивилизованной стране!

Сфера соцкультбыта, как мы ее привыкли называть, в Америке по существу беспредельна, так же, как беспредельны потребности человека. Поэтому о ней можно говорить только в определенных, заранее очерченных рамках.
Мы, россияне, с детства привыкли к тому, что все основные магазины, зрелищные и увеселительные заведения, кафе, рестораны и прочее, тяготеют, как правило, к центральным улицам, по которым, кроме всего прочего, составляет немалое удовольствие просто «прошвырнуться» в любое время дня и ночи, не взирая на возраст.
Для Техаса это нехарактерно. Все перечисленные удовольствия разбросаны по всей огромной территории городов штата и их пригородов.
Магазины внешне мало чем отличаются один от другого. Обычно это одно-двухэтажные здания очень внушительных размеров со специально отведенными площадками для стоянки автотранспорта. Все они, как говорится, под завязку напичканы всевозможными товарами, в основной своей массе, как мне кажется, не находящими спроса. В магазинах почти не видно продавцов, то есть с покупателем по существу никто не «работает». Особенно это относится к промтоварным и хозяйственным магазинам, где от обилия всякого добра буквально рябит в глазах, но покупатель зачастую копается в этом нагромождении товаров в одиночку (так что у меня неоднократно возникала мысль: «Как же ухитряются быстро отобрать и купить наиболее ходовые и, разумеется, самые дешевые вещи в подобных магазинах за границей наши челноки, которые в основной массе своей и языка-то не знают той страны, в которой эти товары закупают?»)
При таком изобилии товаров и бесконтрольном их выборе покупатели нередко, осмотрев какую-то вещь, даже не удосуживаются повесить или положить ее на прежнее место, в результате чего образуется куча мала, а бывает, что отдельные вещи и просто оказываются на полу. Одним словом, промтоварные магазины, как правило, глаз не радуют, тем более, что и сами товары в эстетическом отношении не очень привлекательны.
Несколько лучше положение в продуктовых магазинах, в которых исключительное внимание уделяется не только товарному виду продукта (что и у нас, слава богу, начало приживаться), но и всякого рода, обычно приятным, услугам. Так хлеб (исключая батоны) продается обязательно разрезанным на аккуратные и самые оптимальные пластики, которые упакованы в целлофановые мешки, завязанные маленькой гибкой цветной проволочкой. По вашему желанию то же самое могут сделать с любым видом сыра и колбасы, при чем машина при вас же за считанные секунды нарежет таких чешуйчато-прозрачных пластиков, которые ножом ни за что не нарежешь.
Однако сами продукты вряд ли любому россиянину придутся по вкусу (за исключением, может быть, круп, которые так хорошо очищены и отсортированы, что отличные каши должны получаться даже у самых никудышных хозяек.
Сметана и на вид вроде бы неплохая, и по вкусу претензий не вызывает, но в нее, как и в молоко, для увеличения срока хранения, к сожалению, добавляют непривычно много соды (для детей, между прочим, продают особое молоко (без соды) в маленьких бутылочках).
Нормальный творог (по нашим понятиям) можно купить только в русском магазине, в центре Далласа, но вкусным его никак не назовешь, ибо он совершенно обезжирен. В обычных магазинах продают так называемый прессованный творог (Cottage Cheese), но он мало чем напоминает настоящий творог: какой-то крупичатый и к тому ж соленый.
Сыров выдержанных типа голландского мы здесь не видели. Тот, что довелось попробовать, особой похвалы не вызывает: сырой, липкий, даже ножом не режется. Да и вкус не тот, к какому мы привыкли.
Белый хлеб, напоминающий наш пшеничный II сорта, в общем-то, не плох, но, к сожалению, он с тмином. Мне лично нравилось его есть просто с маслом.
Масло же у техасцев особое, отличное от нашего: на 48% с растительными маслами (но, конечно же, не с подсолнечным) и соленое.
Куры и индейки продаются в прекрасно оформленных коробках; при желании можно приобрести только ножки и при том совершенно обезжиренные (все жирное — шутят наши бывшие соотечественники — скорее всего, отправляют к нам, в Россию).
Из прочих мясных продуктов преобладает свинина. Так что тем, кто предпочитает говядину, в Техасе может показаться и не совсем комфортно.
Между прочим, решившись на это описание самого минимального перечня продуктов, я невольно вспомнил одного знакомого русского американца, который в мае прошлого года женился на нашей новосибирской девушке Люде и совсем недавно был в гостях у ее родителей. Так вот он сказал следующее: «У нас в Америке много всего, но на вкус почти одно и то же. У вас же, у русских, все натуральное, а потому чрезвычайно разное и очень вкусное».
Завершая свой краткий рассказ о магазинах, я не могу не отметить, что все они и уже давно находятся в условиях настоящей рыночной экономики и это ощущается сразу же, как только вы оказываетесь в Америке. Я поначалу искренне удивлялся расположению громадных однотипных продуктовых магазинов буквально через дорогу друг от друга. Это вызывает естественное сомнение относительно рентабельности этих магазинов. Но оказывается, ничего нелогичного в этом нет.
Ведь в Америке все построено на конкуренции, а конкурировать можно не только подбирая соответствующий (самый ходовой) ассортимент товаров и маневрируя с ценами. Американцы очень изобретательны в этом отношении. В некоторых магазинах заведен такой порядок: если вас при расчете за покупку в той или иной степени обманут (умышленно или по ошибке — безразлично) и вы сумеете это доказать, то вся покупка, какая бы она ни была (обычно она даже в багажник не вмещается), отдается вам бесплатно. Разве это не относится к разряду конкуренции?
Если вы в специализированном магазине купили такую дорогую вещь, как автомашина, то все данные о машине и о вас тут же вводятся в компьютерную систему, и по вашему адресу на следующий же день после покупки начинают поступать предложения на все виды масел к машине именно вашей марки. И в течение всего гарантийного срока вам в обязательном порядке заменят абсолютно все, вплоть до самой машины, да и к тому же с тысячью извинений.
Одним словом, американцы чего-чего, а торговать умеют, и это у них не отнимешь.
Отличие наших ресторанов от техасских мы заметили сразу же: в техасских обычно просто едят, в меньшей степени пьют (в меню бывает даже наша «Столичная» водка), но ни музыки, ни танцев, ни песен здесь, как правило, не увидишь и не услышишь. А потому невольно задаешь себе вопрос: «Неужто и в ресторан приходят только ради того, чтобы только поесть?» Между прочим, техасские блюда обычно настолько большие и, в общем-то, дорогие, что часто все недоеденное посетители ресторанов забирают с собой (это считается в порядке вещей), причем для этого им выдается специальная тара.
В Америке по существу обязательны чаевые, ибо ставка официантов, как правило, очень мала и 2/3 их заработка составляют чаевые (что, видимо, и заставляет их крутиться волчком, не забывая, однако, об улыбке).
Запомнился такой случай. В одном из ресторанов мы на десерт заказали какое-то сладкое блюдо, которое значилось в меню. Но этого блюда почему-то не оказалось в наличии. Так вот, в порядке извинения нам предложили другой десерт, но… бесплатно.
И еще одна «мелочь»: во всех ресторанах для детей любого возраста (и инвалидов) имеются специальные стульчики, которые позволяют им сидеть за общим столом.
Да, рестораны и кафе не являются главным местом отдыха техасцев. Индустрия отдыха в Америке раскручена на полную катушку, и выбор американцев в этом отношении просто огромен. Здесь есть где поиграть и в бильярд, и в гольф, и в кегельбан, и в большой теннис. Есть комфортабельные ледовые дворцы и прямо-таки сказочные спортивно-оздоровительные комплексы, оборудованные не только разнообразными тренажерами и беговой дорожкой внутри помещения, но и сауной двух типов, и бассейном с четырьмя дорожками. Парков здесь великое множество и занимают они другой раз площадь в несколько квадратных километров.
Особенно впечатляет парк «Шесть флагов над Техасом» и зоопарк. Но есть и не такие огромные, однако в высшей степени ухоженные и потому очень уютные. Один из таких парков — имени Боба Удрафа — с прекрасным искусственно созданным озером стал нашим постоянным местом времяпрепровождения. Различных построек здесь не так много: отличный детский городок с качелями для детей всех возрастов, крытая столовая на самом видном месте парка, крытый павильон на берегу озера и мостки к нему, площадка для игры в волейбол. Не забыли оформители парка и о пластмассовых бочках с целлофановыми мешками для мусора, установленных буквально через сорок-пятьдесят метров, и о скамеечках для отдыха по всему периметру озера.
Но если для детей самым любимым местом отдыха является городок, то для взрослых, безусловно, бетонная дорожка вокруг озера. Протяженность ее невелика, скорее всего — не более 700 метров, но уж очень хорошо она вписывается во все ее окружающее, в силу чего притягивает к себе всех, приходящих в парк. Даже после захода солнца, ибо вся дорожка и в ночное время прекрасно освещена.
По этой дорожке и бегают, и ездят (на велосипедах, на роликовых коньках), или просто ходят стремящиеся похудеть, но главное назначение дорожки — это все же обычные прогулки. К сожалению, можно на этой дорожке другой раз встретить и не очень, так сказать, желательных посетителей со своими любимыми собачками, но, слава Богу, эти встречи не бывают слишком частыми (кстати, именно эти нечастые встречи каждый раз напоминали нам о том прямо-таки чудовищном безобразии, в которое повергают все наши российские города так называемые любители животных).
Вокруг всего озера — огромные лужайки, пригодные абсолютно в любом месте и почти в любое время года как для отдыха на траве (даже без коврика), так и для игры во что угодно, испытания управляемых детских машин и запуска не только змеев различных конструкций, но и самых настоящих воздушных шаров с пассажирами на борту.
Конечно, американцы, особенно вполне обеспеченные, не ограничиваются отдыхом в местных, так сказать, условиях. Не особенно надеясь на не очень-то продолжительный отпуск, они стараются при малейшей возможности использовать для отдыха и обычные выходные дни. К сожалению, очень уж редко появляются такие возможности, но все же бывают. Окрыленные надеждами на предстоящие удовольствия, американцы, проживающие даже в самых северных районах штата Техас, прицепляют в пятницу к своим автомашинам довольно внушительный по размерам домик-автофургон и направляются в сторону Мексиканского залива, чтобы в воскресенье вечером вернуться обратно.
Впрочем, совсем не обязательно добираться до самого морского побережья, можно прекрасно отдохнуть и на любом живописном озере, которые так часты по пути следования автофургонов. Техасцы нашли отличное применение даже самым малюсеньким речушкам штата. Многие из них они просто запрудили, в результате чего образовались значительные по размерам озера. Добротно благоустроив прилегающие к этим озерам берега, превратив их в настоящие парки, а также запустив в искусственно созданные озера различные виды рыб, техасцы организовали тем самым отличные места отдыха, доступные для всех слоев населения.
Домики-автофургоны в районе таких озер образуют настоящие городки, которые обеспечиваются и водой, и электричеством, и канализацией. Подсоединившись ко всем этим заранее оборудованным системам, отдыхающие оказываются почти в домашних условиях. Конечно, в таких местах отдыха особое удовольствие получают те, кто обладает личными моторными лодками. Но и их у техасцев, надо сказать, немало.
Одним словом, основная цель американцев — жить лучше других, судя даже по весьма ограниченным наблюдениям, на сегодняшний день достигнута вполне. И все же это внешнее благополучие со временем настораживает, особенно когда поближе познакомишься не только с бытом американцев, но и с самими американцами. Чувствуется, что это благополучие создавалось и создается в ущерб чему-то более важному, составляющему сущность человеческой природы. Может быть, это «что-то» заключено в словах А. С. Пушкина, который, никогда не бывая в Америке, все же высказал одну весьма замечательную мысль: «Мне мешает восхищаться этой страной, которой теперь принято очаровываться, то, что там слишком часто забывают, что человек жив не единым хлебом» (И.Л. Андронников. Собрание сочинений, том 3, стр. 194, 1981 год. Из воспоминаний В. И. Анненковой).
Приведенная мысль А.С. Пушкина, несмотря на свой почти 170-летний возраст, остается в принципе верной и поныне, воистину ее автор обладал божьим даром «смотреть в корень».
Но еще больше поражает меня то, что мы, россияне, извечно гордившиеся своей духовностью, вдруг в конце 80-х годов XX столетия махнули на нее рукой и тоже стали считать идею о хлебе едином наиболее соответствующей своему менталитету. Ну, а раз появилась новая идея, то и дальнейший путь нашего государства выбрать, казалось бы, не представляло особого труда. Однако, увы! Прошло уже более десяти лет, но мои соотечественники так и не знают, каким путем мы пойдем дальше и что ждет нас впереди. О социализме уже не говорят, о капитализме говорить пока неприлично, но ведь определяться-то, в конце концов, все равно надо: сколько же всем нам находиться в состоянии невесомости? Неужто ждем чьей-то подсказки или скопировать кого собираемся? Если американцев, то совершенно напрасно.

Я уверен, что для большинства из нас — россиян — образ американца до сих пор является одним из самых виртуальных, ибо как это не удивительно, мы знаем, их, как мне кажется, намного меньше, чем представителей чуть ли не любой другой страны мира. Так, англичанин в нашем представлении (почерпнутом в основном из литературы и кинофильмов) — это что-то педантичное, флегматичное, заторможенное; француз — темпераментное, полное юмора, внешнего и внутреннего артистизма; итальянец — чрезвычайно эмоциональное и музыкальное; немец — основательное, пунктуальное и высокомерное. А вот американца также кратко и конкретно охарактеризовать мы вряд ли в состоянии, так как он принадлежит, на мой взгляд, к совершенно необычной общности люди. У меня лично никак не поворачивается язык назвать эту общность нацией. Это какой-то поразительный человеческий конгломерат, включающий в себя выходцев буквально из всех стран мира, связующим цементом которого является чрезвычайно исковерканный английский язык (в зависимости от того, из какой страны прибыл эмигрант) и общая конкретная цель — жить лучше других.

Вряд ли при таком разношерстном этническом составе можно говорить и о какой-то общенациональной культуре. Ведь каждый из эмигрантов имеет вполне определенные национальные корни и, конечно же, носит в себе отпечатки определенной культуры и связанных с ней исторических традиций. Поэтому трудно представить себе, что все это можно с течением временем вытравить в себе начисто, обретя взамен не свойственный данной личности менталитет.
Процессы ассимиляции постоянно переселяющегося в Америку люда продолжаются в широких масштабах и конца им не видно. Протекают они, в общем-то, тихо – мирно, внешне безболезненно. Американские власти требуют от любых своих сограждан только одного — признания незыблемости американских законов и американского образа жизни. Нравится — живи, действуй, процветай, не нравится — скатертью дорога. Вот и все.
И все же, как мне кажется, Соединенным Штатам повезло в том отношении, что переселение из той или другой страны в Америку не имело, видимо, массового характера; на это решались или одиночки, или небольшие группки, которые в силу своей малочисленности даже и не пытались (за редким исключением) создавать здесь какие-либо национальные образования вроде автономных округов, областей или республик, способных со временем потребовать полного, так сказать, суверенитета или даже вступить в борьбу за свое самоопределение в плоть до отделения и образования самостоятельного государства.
Наверное, именно поэтому так странно (с нашей точки зрения) выглядит и административная карта США: вся территория страны поделена удивительно ровными вертикальными и горизонтальными линиями — границами на 50 равноправных штатов, конфигурация этих границ немного усложняется только там, где их функцию выполняет та или иная река.
Посмотрите на карту Европы: так уж складывалась история, что на сравнительно небольшой территории в течение нескольких столетий было образовано великое множество государств с различной культурой и различным уровнем общественного развития. Но что удивительно: несмотря на многочисленные революции, иные социальные передряги, настоящего демократического устройства ни в одной из этих стран так и не получилось. И вот сейчас, даже во Франции, самой, казалось бы, демократической стране этого континента любой человек, с которым сведёт вас судьба, вначале долго будет присматриваться к вам, чтобы как можно точнее определить ваш общественный и прежде всего экономический статус, на основании которого и будет выстраивать свои дальнейшие отношения с вами.
В Америке люди более раскованные, друг к другу относятся без чинопочитания, причем игнорируется не только ваше общественное и финансовое положение (зарплатой, к примеру, интересоваться здесь столь же неприлично, как и тем, каким видом секса вы занимаетесь!), но даже ваш возраст, жизненный и трудовой стаж.
Как потеряла былое значение и национальность. Проблема «черных» и «цветных», может быть, еще где-то и существует, но она уже очень давно не муссируется ни по радио, ни по телевидению, да и в газетах на нее наложено табу. Это, несомненно, положительный фактор в деле воспитания новых поколений американцев.
Не довелось что-либо услышать о существовании классов и классовой борьбе в Америке: Сейчас американские ученые предпочитают разделять все население страны по уровню дохода. И все.
Какие же наиболее характерные черты американцев обращают на себя внимание людей, впервые прибывших в эту страну? Каков образ и стиль их жизни? Всем ли перебравшимся в эту страну на постоянное местожительство уютно в Америке?
На эти вопросы кратко ответить просто невозможно. Дело в том, что в такой огромной стране, как Америка, простирающейся на тысячи километров с севера на юг и с запада на восток между двух океанов, условия жизни разнятся от места к месту. А сами эти условия не могут не влиять и на внешний облик американцев, и на их образ жизни.
С техасцами, к примеру, благодатный теплый климат сыграл, видимо, даже злую шутку. Почти весь год они обходятся по существу одним и тем же набором одежды и обуви: хлопчатобумажной футболкой, шортами или джинсами и кроссовками. Причем эта униформа распространяется буквально на всех: на мужчин, женщин, детей, на самых маленьких и далеко не молодых. Носят ее, конечно, по-разному, но часто довольно неряшливо. Можно увидеть и такое, когда поверх этой одежонки, у пояса на обычный узел пришпандоривается еще какая-нибудь легкая курточка типа ветровки, а с боку сотовый телефон и целлофановый мешочек с закусью. В таком вот незатейливом облачении техасцы не только отдыхают где-нибудь на лоне природы, а могут появиться: и в магазине, и в ресторане, и в музее искусств. С течением времени в душе накапливается невольное раздражение: неужто техасцы настолько избалованы почти неограниченными свободами, что уже не в состоянии понять разницу между понятиями свободы и элементарными приличиями?