Вода других морей

Манаенки. Прародина

Сторона глубинная,

Речка в два весла,

Тяга голубиная

В гости занесла.

Петельки вязальные

Указали след,

Стены есть вокзальные,

А вокзала нет.

Красная смородина

Зелена на вкус.

Доживает родина,

За нее боюсь.

Но весною озими

Лезут через лед

И в зеркальном озере

Солнышко плывет.

Значит, бездну мерили

Все-таки не зря,

Не напрасно верили

В доброго царя.

Чаю со смородиной

Спелою напьюсь.

Выживает родина,

За нее молюсь.

* * *

Не бывал железа я железней,

По своей судьбе не горевал,

Крепкой водкой выжигал болезни,

Крепким чаем водку выжигал.

А позвали — не нарушил правил,

Закруглил поденные дела

И на карту жизнь свою поставил.

Карта картой родины была.

Сон

Вот и знаю я, как умирают,

Как дыхание сходит на нет,

Как в тяжелую бездну врастают,

Размыкая закат и рассвет.

Вот и чую, как мерзлая замять

Накрывает меня с головой,

И душа обращается в память,

Прирастая к тоске мировой.

* * *

Не в суетной тревоге,

Не в праздничной гульбе —

В раздумиях о Боге

Припомню о себе.

Не муку облегчаю,

Не набираюсь сил,

Лишь сам себя прощаю,

Коль знаю — Бог простил.

И все легко и просто,

Разглажено по швам,

Как будто бы короста

С болящего сошла.

И в темноту зазимье

Вплывает, как ладья,

И миром не судим я,

И миру не судья.

И бесконечность зримей,

И под ногами твердь,

И все необъяснимей

Рождение и смерть.

* * *

Встревожит сердце памятная веха,

Потянет в бездну, в топи-кисели,

И стану я не только старше века,

А старше жизни, неба и земли.

Не убоюсь, не сгину, не завою,

Слеза удержит сердце на плаву,

И предо мной, как лист перед травою,

Семь дней творенья встанут наяву.

* * *

Мне снился сон: в глубокой старине

Есть отчий дом и на двери подкова,

Меня там ждут — живого, не живого —

И держат свет негаснущий в окне.

Я в этот дом по тяге родовой

Себя с кругов невольных возвращаю,

И если жив, то жизнь свою прощаю,

И оживаю, если не живой.

* * *

К какому рубежу

Судьба меня готовит —

В руках огонь держу,

А ощущаю холод.

И в памяти моей

Иных земель поверья,

Вода других морей,

Других лесов деревья.

То ль это миражи,

То ль просто совпаденья,

То ль очень долго жил

До своего рожденья.

* * *

Вязнут пчелы в медовом растворе,

Вязнет время в песочных часах,

Вязну я в невесомом просторе

С переспелой травинкой в зубах.

Свет и тихий, и теплый, и сочный,

Заглядишься — до неба луга,

Но стучит колокольчик височный:

День не долог и жизнь не долга́.

* * *

Если жить все время летом

Белым днем с румяным светом

И под чай с кипрейным цветом

Разговоры разговлять,

Привечать зверей бездомных,

Пропадать в глазах бездонных,

То во время лет преклонных

Страшно будет умирать.

Если жить во тьму и холод,

Растирать в ладонях голод —

Огород дождем прополот,

Ни зерна, ни сорняка.

Если ветер — только встречный,

Если путь — конечно, Млечный,

Срок глухой и бесконечный,

Сам поверишь — смерть сладка.

* * *

На цыпочках, украдкой,

Без шума и нытья

Приблизилась разгадка

Земного бытия.

Мне долго это снилось,

Но сны постичь не мог,

Вся жизнь моя вместилась

В один короткий вздох.

Я задержу дыханье,

Пусть будет по сему,

И легкое прощанье

На выдохе приму.