«Один мальчик думал...»

* * *

Март всыпал нам по первое число:

дороги, тротуары замело

и было не пройти и не проехать.

Приказано: копать от сих до сих,

одну лопату дали на двоих —

по очереди, типа, не помеха.

Оценивая общий фронт работ,

мы костерили сей небесный фронт,

чуть тише — на чем свет стоит — начальство.

Как в космос, вышли в сильный снегопад...

Все это было ровно жизнь назад,

но снится мне отчетливо и часто...

Кто тот второй, что в снах моих живет?

И неужели память врет и врет,

реальное и вымысел миксуя?

Кто я такой, когда в своей лежу

постели теплой, жизнью не рискуя?

...К противотанковому приковать ежу,

сжечь заживо, агонию смакуя.

Прогресс был нужен только для того,

чтоб человек сжег человека

за-жи-во

и, сделав фото,

слил его в соцсеть,

чтоб, как погоду, обсуждая смерть,

звонил коллега бывший по работе.

А март все тот же, что сто лет назад:

снег укрывает на земле солдат.

И только разговоров, что о фронте.

Первое июня

Крик матери и гнев отца,

а я один за все в ответе.

И горю не было конца,

ведь больше всех страдают дети.

Я ничего тогда не знал

о жизни и животном страхе,

но худо-бедно мир стоял

на трех слонах и черепахе.

Со школы памятный рубец:

будильник в семь утра разбудит,

из зеркала глядит отец,

и страшно думать, что же будет.

Нет, не со мной, а с ней и с ней,

и с этими двумя помладше.

Мир оказался не прочней

ночных кошмаров детских наших.

...У приграничья рев арты,

молчат сурово терриконы,

а я готовлю у плиты

шебекинские макароны.

* * *

Антону Васецкому

В светоотражающих робах

супротив снега и льдин

выйдет ангелов рота,

с лопатами все как один.

Каждому снега хватит,

оскален сосулек редут,

но зиму перелопатит

их благородный труд.

Будет светлей и чище,

снег не попадет башка,

покуда живут на крыше

ангелы ЖКХ.

* * *

Я щи с фасолью и грибами

в канун Страстной томил всю ночь.

В обед горючими слезами

рыдает над тарелкой дочь.

Ей плохо все: грибы, капуста,

морковь, петрушка и фасоль.

И сознавать до боли грустно:

суповарение — искусство,

а ты попроще быть изволь.

И тот воистину блажен и

свят, кто гордыне вопреки,

поймет, что сам несовершенен,

как щи и эти вот стихи.

...Не зарастет на сердце рана,

но твой ребенок сам в семь лет

готовит первый свой обед:

зеленый лук, вода из крана

и соль — вкуснее точно нет.

* * *

Один мальчик думал, что он летчик

Антуан де Сент-Экзюпери.

Только это просто коробочек

спичек: там барашек сдох внутри.

Добрые давалы-звездочеты

на другой планете, но туда

не летят сегодня самолеты

и не едут даже поезда.

* * *

В жаркий полдень прешь, как танк, облитый

по́том, дома голову забыв.

Майский жук летит в кусты, подбитый.

Во дворе сирени взрыв.

Стрекоза, как беспилотник, зависает.

Мать зовет детей:

— Пора домой!

О войне никто не вспоминает.

А рубашка к телу прилипает.

Все пропитано войной.